Блэкродские тайны (СИ)

Она обернулась и прожгла меня своим фирменным пристальным взглядом.

- А хаффлпаффцы просто молча делают всю грязную работу за всех остальных.

Мы помолчали, думая каждый о своём.

- Как бы то ни было, нам действительно лучше не видеться. И вообще не разговаривать друг с другом, - будничным тоном вынесла приговор она, не подозревая о том, что моё сердце, вот уже несколько долгих минут парившее где-то на уровне вершины Джомолунгмы, с громким свистом рухнуло в пропасть, ударившись о каменный пол слизеринских подземелий. - Так будет лучше для всех, - добавила она после минутной паузы. – Конечно, Белла вряд ли забудет о том, что мы когда-то общались, но хотя бы об этом перестанут шептаться в коридорах…

Я молча кивнул, сглатывая комок в горле. Захотелось уйти отсюда поскорее, неважно куда, только бы не видеть эти узкие плечи, эти карие глаза, полные нежные губы… «Что ж, ты сам виноват Тед, - проворчал в голове ехидный голосок. – Тебе не следовало влюбляться в неё. Ты ведь знал, что всё должно закончиться именно так …».

- Было приятно пообщаться, - холодно выдавил я. Сухо кивнув, Андромеда с привычной грацией обогнула меня и вышла из комнаты.

Наверное, у каждого человека в отдалённом уголке души храниться воспоминание о том, как весь мир, как ему казалось тогда, рухнул в одно мгновение… А потом ты живёшь и понимаешь, что мир по-прежнему незыблем, а сломалось что-то в тебе. Спустя год ты понимаешь, что не сломалось, а наоборот окрепло. Спустя три ты с удивлением замечаешь, что уже и не помнишь всего того, что когда-то имело для тебя сокровенный смысл. Это закон жизни.

Но как бы то ни было, тогда я страдал. Страдал, сталкиваясь с Андромедой в коридорах, видя её поднятую руку на уроке и представляя её перед сном. Мелани Стоун кидала на меня грустные взгляды, всё ещё надеясь, что я позову её гулять в Хогсмид, а я и думать позабыл о своих друзьях, об учёбе, развлечениях – обо всём, что связывало меня с нормальным миром.

- Ты нравишься Мел, - доверительно сообщил мне однажды за завтраком Роб. Я промычал что-то неопределённое, ковыряясь ложкой в остывшей овсянке. – Она классная! Пригласи её куда-нибудь!

Мелани действительно была довольно популярной девчонкой. Её зеленоватые роскосые глаза, живые и быстрые, и чуть удлинённый носик придавали ей сходство с лисичкой. Тоненькая, юркая, смешливая и разговорчивая, она обладала свойством для девушки гораздо более ценным, чем красота, а именно умением расположить к себе людей. Делала она это с прелестным очарованием, редко оставлявшим кого-то равнодушным. Она была так непохожа на сдержанную и задумчивую Андромеду, что казалось глупым их сравнивать. И всё же я делал это постоянно, пытаясь понять, почему я без памяти влюблён в одну девушку, совершенно для меня не подходящую, и абсолютно равнодушен к другой, словно созданной для того, чтобы сделать меня счастливым.

- В другой раз, - отмахнулся я и, не подумав, ляпнул: - А ты почему никого не пригласишь?

Вообще-то вопрос был риторическим. Очкарик Роб, вот уже который год борющийся с назойливыми прыщами и собственной стеснительностью, насколько мне было известно, не купался в женском внимании. Я ожидал, что он смутиться и перестанет донимать меня разговорами о Мел, но дело приняло совершенно неожиданный оборот.

- Я бы… - он кинул опасливый взгляд за равенкловский стол. – Нет, она даже не посмотрит на меня.

- В чём дело? – осведомился я, понимая, что со всеми собственными переживаниями, упустил из вида душевное состояние друга.

Роб помолчал, кусая губы и явно сомневаясь, стоит ли доверять мне свой секрет.

- Я влюбился, - выдавил он наконец так тихо, что мне пришлось наклониться к самому его лицу, чтобы услышать продолжение. – Ни есть, ни спать не могу, о ней лишь думаю, - он снова пробежался затравленным взглядом по равенкловскому столу. Я посмотрел туда же, заметив симпатичную девочку с толстой каштановой косой. – Амелия Боунс, - протянул Роб, подтвердив мои догадки насчёт предмета своего обожания.

- Губа не дура, - хмыкнул я.

Что знал он о любви? Со свойственным юности эгоизмом, я полагал, что ни один человек в мире, не может чувствовать и переживать то, что чувствую и переживаю сейчас я. Моя любовь казалась мне неповторимой, уникальной, необычной. Я и представить себе не мог, что все любовные истории, происходившее в подлунном мире, сводятся к набору простых сценариев, повторяющихся в любые времена и эпохи. Тогда я был не способен этого понять, и, слава богу. Мне было только пятнадцать!

- Поговори с ней, - сказал я, потому что надо было что-то сказать. По правде говоря, я был уверен, что красотка Боунс пошлёт моего дружка куда подальше, стоит ему оговориться о своих чувствах. Но Роб был мой друг, и было бы нечестно с моей стороны отговаривать его от, возможно, одного из самых важных поступков в его жизни. Лучше сделать шаг и оступиться, чем продолжать вечно стоять на месте. – Подойди, спроси, как дела? Написала ли она эссе для Бинса?