Блещет золото кровью алой

– Это не только моя тайна. Я не могу назвать вам всех деталей и сложностей с розыском артефакта, но могу сказать одно, что скоро все будет улажено, и я сдержу слово, данное княгине Раевской.

– Дело в другом…

– Если вы хотите перекупить у меня яйцо Фаберже, – перебил Пономарев и развел руками, – то ничем, к сожалению, не могу помочь.

Писрро отрицательно покачал головой:

– Меня не интересует это яйцо, меня интересует изумруд, который был спрятан в тайнике дома. Княгиня мне сказала, что дом, в котором тайник, принадлежит вам. Наверняка вы должны были натолкнуться на этот тайник.

– Признаюсь, я совершенно ничего не знаю об этом изумруде. Этот изумруд имеет какую-то историческую ценность?

– Он принадлежал последнему императору ацтеков, – после некоторого колебания признался Писрро.

– Ах, вот оно что… И вы хотели бы вернуть его на родину. Я так понимаю?

– Вы проницательны. Совершенно верно.

– Мои люди мне передали, что действительно обнаружили тайник, но он оказался пуст! Причем его опустошили буквально перед их приходом.

– У вас есть предположение, кто бы мог взять этот изумруд? За информацию об этом человеке я готов заплатить хорошие деньги.

Михаил Пономарев вяло улыбнулся:

– В деньгах я не нуждаюсь. Я могу назвать его фамилию просто так, из уважения к господину Бронсу. Этого человека зовут Владлен Лозовский. У меня к нему большие претензии.

– Какие?

– Подозреваю, что он присвоил яйцо Фаберже и отправил на тот свет двух моих людей.

– Это серьезное преступление, – согласился дон Писрро.

– Видно, он забрал и ваш изумруд. Так что если вам удастся с ним повстречаться, назовите мне его адрес или хотя бы место, где я мог бы его найти. Так сказать, любезность за любезность. Мне бы очень хотелось… поговорить с ним.

– Обещаю, что так оно и будет. Но только после того, как я заберу у него камень. Вы могли бы сказать предположительно, где он может находиться? Я попробую его поискать.

Михаил Пономарев неопределенно пожал плечами:

– Думаю, что он двинулся в сторону границы…

– С какой целью?

Пономарев невольно хмыкнул:

– Полагаю, вы очень наивный человек. Продать в России такой артефакт просто нереально. Не исключено, что он попытается переправить его через границу нелегально, чтобы выставить его где-нибудь на аукционе. За такие вещи на Западе дают большие деньги! А с хорошими деньгами проживать за границей одно удовольствие.

– Как вы думаете, где он может его выставить?

– В действительности вариантов не так уж и много. Мне кажется, что лучше всего такую вещь продавать в Лондоне на аукционе «SOTHEBY’S». Это сравнительно недалеко. Не Америка! А потом, распорядители акционерного дома могут закрыть глаза на некоторые темные стороны происхождения артефакта. Ведь артефакт можно продавать анонимно.

– Разумно.

– У вас есть намерения помешать Лозовскому?

– Да… Это цель моей поездки. Но в Лондоне я человек новый, и всегда трудно найти надежного человека.

– Понимаю, к чему вы клоните. У меня есть такой человек. Зовут его Грег Сайрус. Можете быть с ним откровенны так же, как и со мной. – Вытащив из кармана записную книжку, Пономарев написал на ней несколько цифр. – Вот его телефон. Не потеряйте.

– Постараюсь. – Аккуратно сложив салфетку вчетверо, дон Писрро положил ее в накладной карман пиджака. – У меня к вам будет еще одна просьба, – произнес он.

– Надеюсь, она не такая обременительная, как первая.

– К этому Лозовскому у вас накопилось немало претензий…

– Именно так…

– Если вы его увидите раньше… Постарайтесь не трогать его до тех пор, пока я с ним не переговорю.

– Обещаю… Хотя сделать это мне будет крайне трудно.

* * *

Попрощавшись, Писрро ушел. Некоторое время Михаил Пономарев наслаждался одиночеством, поглядывая на людей, прогуливающихся по аллеям, а потом поднялся и направился к пруду. Зрелище не разочаровало. У самого берега, привлекая прохожих, плавали два черных лебедя. Сплетаясь длинными шеями, они показывали нежность, какую не встретишь даже у людей. Неудивительно, что за их нежностями подглядывало такое огромное количество молодых пар.

Что ж, пускай себе милуются. Пономарев отошел в сторону и, достав телефон, набрал номер.

– Да, Михаил Степанович, – отозвался Александр Шепелев.