Блещет золото кровью алой

Вадим Кузнецов надел прорезиненные перчатки и подошел к яме, в которой лежали трупы. Осторожно, как если бы опасался, что может разбудить спящего, перевернул труп на спину, а потом столь же бережно сунул руку в карман. На тряпку, расстеленную заблаговременно, положил смятую пачку сигарет, зажигалку, банковскую карточку и совсем небольшую сумму денег, аккуратно сложенную в тоненькую пачку; в другом кармане имелся разряженный телефон и два ключа, сцепленные брелком, – предметы, которые встречаются едва ли не у каждого мужчины.

– Телефон, – довольно кивнул Илья Никольский, – это уже хорошо. Думаю, с опознанием трупов проблем не возникнет. А что там у другого?

– Сейчас посмотрим, – отозвался Кузнецов, шагнув к самому краю ямы. – Давай его немного подтащим, – обратился он к крупному оперативнику, стоявшему неподалеку.

– Мне бы перчаточки.

– Держи, – передал Кузнецов свободную пару рабочих перчаток.

Оттащив труп на траву, перевернули на спину. На теле два ранения, одно в грудь, другое в голову, видно, ставшее смертельным. Сунув руку во внешний карман короткой бежевой куртки, Вадим Кузнецов вытащил объемное портмоне.

– Ого!

– Что там?

– Много всего, – ответил Кузнецов, открыв портмоне. Вытащил пластиковую карточку. – Имеются права на имя Иннокентия Федосеевича Мазутина. Здесь же адрес, проживает на улице Ярославской, дом двадцать шесть

– Уже кое-что. Нужно будет туда наведаться.

– Деньги… Восемь тысяч с мелочью, – аккуратно передал Вадим купюры.

Техник-криминалист Петр Гиппиус аккуратно, со свойственной ему педантичностью, выкладывал найденные предметы на покрывало, прилагая к каждому из них бирку с номером. Отступив на шаг, фотографировал каждый предмет в отдельности.

– Цветной снимок.

– Дай сюда, взгляну, – протянул руку Илья Никольский.

На фоне ярко-красного «Порше» он увидел двух мужчин: один, весьма представительной внешности, с обозначившимся животиком, в дорогом костюме и с галстуком, повязанным широким узлом, в крупных дымчатых очках, возрастом был примерно лет сорока пяти, а другой худощавый, значительно моложе, со светлыми волосами и короткой стрижкой. В отличие от толстяка, взиравшего в объектив невероятно серьезно, он разлепил губы до самых ушей, как если бы сорвал джекпот.

Обыкновенный цветной снимок, какие делают в каждом фотоателье.

Один из запечатленных мужчин должен быть владельцем автомашины (иначе с какой стати им фотографироваться на ее фоне!). Вряд ли им был толстяк, обычно такие люди владеют целым автопарком подобных игрушек. И уж тем более не станут сниматься на фоне собственный, пусть и дорогой машины. Как-то не по чину, что ли… Фотографируются на фоне собственных дорогих машин люди, не привыкшие к роскоши, так сказать, прорвавшиеся из низов. Скорее всего, машина принадлежала белобрысому, а толстяк оказался рядом с ним на фоне представительского авто только для того, чтобы уважить не в меру честолюбивого владельца.

Илья Никольский нервно сглотнул: в толстяке он узнал Алексея Таранникова, тоже убитого. А белобрысый мужчина, стоявший рядом с ним, был Иннокентий Мазутин, лежащий теперь на стоптанной траве.

Еще не веря в удачу (нечасто подобные совпадения случаются в оперативной работе), он показал снимок Кузнецову.

– Узнаешь?

– Таранников?

– Он самый.

Сунув фотографию в карман, Илья Никольский объявил:

– Все! Выезжаем на Ярославскую. Какой, ты говоришь, дом?

– Двадцать шестой, – охотно подхватил Вадим Кузнецов.

– Посмотрим, что нас там ждет. А ты, Жора, – сказал он массивному оперативнику, – разберись с этим телефоном. Узнай, как фамилия второго, на кого зарегистрирован телефон.

– Понял.

– И вообще, постарайся как можно больше узнать о покойниках, что-то мне подсказывает, что они не были ангелами. А потом подъезжай к нам.

– Есть!

– Петр, ты когда освободишься? – спросил Илья Никольский у Гиппиуса, продолжавшего снимать разложенные предметы.

– Мне тут немного осталось. А что?

– Как сделаешь, подъезжай на Ярославскую, чувствую, что понадобится твоя помощь. – И, заметив, как напрягся техник-криминалист, добавил: – Ты не напрягайся, все это по материалам нашего уголовного дела. А постановление о назначении экспертизы у меня имеется.

– Без вопросов, – отозвался техник-криминалист, – мне тут работы минут на сорок. По пакетам только разложить. Как сделаю, так сразу к вам.

* * *

Дверь в квартиру Иннокентия Мазутина оказалась открытой, так что в квартиру попали без труда. Первое впечатление от увиденного – погром! В комнате что-то усиленно искали, безжалостно разбрасывая по комнате вещи и посуду. Досталось даже цветочному горшку с кактусом – его просто разбили об угол стены, разбросав землю по гостиной.

«Наверняка что-то искали», – стоя посредине комнаты, осматривался майор Никольский. Но вот что именно, оставалось загадкой.

Стараясь не задевать предметов, разбросанных по полу, Илья Никольский обходил комнату, заглядывая во всевозможные углы. Ничего такого, что могло бы вызвать интерес, – обыкновенная «хрущевка» со стандартным, далеко не новым, набором мебели.