Блещет золото кровью алой

– Подъезжали две машины. Сплю я чутко, мало ли… Проснулся, почапал на шум. Смотрю, какие-то кенты стоят. Вдруг один из будки выскочил и в лес ломанулся. Ну, его сразу из пистолета и подрезали, а тут другой какой-то в толпе рыпнулся. Его тоже уложили. Я за кустами стою, пошевелиться боюсь, а вдруг они меня того… тоже уложат! Один из них, сразу видно, какой-то блатной, я их по повадкам узнаю, говорит, отнесите их в лес и закопайте, и в мою сторону посмотрел, у меня прямо все внутри обмерло, и прямо на меня потопал, я пригнулся и по-тихому в кусты шмыгнул. Повезло, в общем. Пронесло! А то тоже уделали бы.

– Сколько их было?

– Я ведь не бухгалтер, подсчетов не веду. Но человек шесть, думаю.

– Как звали того блатного, помнишь?

– Погоняло Шатун.

– Уверен? – строго спросил майор Никольский.

– Что мне, креститься, что ли? – обиделся бродяга. – Погоняло его, конкретно! Такой сожрет и даже не поморщится, – протянул он с нотками уважения.

Сказанное походило на правду.

– Вот что, Александр, – проговорил майор. – Я тебе, конечно, верю, но твою информацию нужно проверить. Если все так, как ты говоришь, то можешь валить на все четыре стороны. Так что в этот раз тебе придется переночевать в тепле. Ну чего ты стоишь? Потопали! – поторопил Никольский.

Бродяга безрадостно вздохнул:

– Все-таки обезьянник?

– Не переживай, – усмехнулся майор, – там тебя покормят.

Подняв какой-то небольшой мешочек с пожитками, бродяга в сопровождении майора Никольского и Кузнецова направился к машине.

* * *

Явившись рано утром на службу, Илья Никольский был несказанно удивлен, когда из оперативно-разыскного отдела пришло сообщение о том, что возможности для местного розыска еще не исчерпаны, а потому оснований для федерального розыска Владлена Лозовского не имеется.

По какой-то причине разыскная система провернулась на холостом ходу, дала сбой, отрыгнув столь неприятное сообщение. Надо признать, что разыскной аппарат всегда имел немало секретов, нередко приходилось удивляться, почему одних преступников разыскивают куда более рьяно, чем других, причем за правонарушения куда меньшие.

В этом подразделении вечно существовали какие-то «тайны мадридского двора», с которыми приходилось считаться и до которых рядовых исполнителей просто не допускали. Ясно одно, что постановление не прошло через Главный информационный центр МВД, и Владлен Лозовский не был объявлен в федеральный розыск.

Приходится начинать все сначала, проводить мероприятия, связанные с местным розыском: опрашивать знакомых, делать запросы в места, где мог бы появиться Лозовский, совместно с участковым инспектором проверять известные адреса, через московский информационный центр рассылать по органам полиции сведения о Лозовском, включая его приметы и основания для розыска.

Неужели им невдомек, что за это время тот мог просто съехать куда-нибудь в соседний регион, а то и просто находится где-то на пути к границе.

– Что у нас по Шатуну? – спросил Илья Никольский вошедшего Кузнецова.

– Здесь все, – положил тот на стол толстую папку. – Собран материал за последние десять лет. Он и сейчас находится под наблюдением.

– А в двух словах? – потребовал Никольский, открыв первую страницу.

С фотографии на первой странице на него глянул худощавый мужчина с тонкими и правильными чертами лица. Ровным счетом ничего такого, что могло бы указывать на его преступную сущность. Взгляд упрямый, прямой, отличающий человека с большой волей. Такой человек больше напоминает диссидента, чем вора.

– Павел Петрович Шаталов, сорок пять лет. Погоняло Шатун. Почти двадцать пять лет провел в местах лишения свободы.

– Вор?

– Статус неопределенный. Одни говорят, что он законный, другие, что он был развенчан сразу после того, как получил корону. Однако авторитет среди арестантов у него всегда был высоким. Однажды зэки разморозили зону, когда хозяин надумал устроить ему правилку и посадил в пресс-хату. Заключенных пришлось успокаивать спецназом.

– Чем он сейчас занимается?

– Контролирует столичный антиквариат.

– Для вора это весьма необычно.

– Согласен, но и человек он неординарный. Вечерами обычно просиживает в ресторане «Метелица». Нередко выступает в роли третейского судьи.

– А где живет?

– На Петербургской с какой-то молодой девицей.

Илья Никольский посмотрел на часы – большая стрелка подбиралась к восьми часам утра. Пробило время для больших дел.

– Вызывай спецгруппу, и выезжаем на Петербургскую.

– Прямо сейчас?

– Чего тянуть? Хочется вытряхнуть его из теплой постели!

* * *