Блеск будущего

— Вычистить, так вычистить. Когда?

— Еще до конца дня.

— Я понимаю так, что данное указание аннулирует ваш ранний приказ не делать ничего такого, что бы могло обеспокоить или удивить Орло Томаса?

— Да, аннулирует, но с одним дополнением. Предупредите его о назначенной на обед встрече. Я прикажу Альтера пригласить Томаса в мои апартаменты. После обеда, по указанию Альтера он должен снова повстречаться с Глюкенами, согласно его вчерашних, данных вам заверений, будто он и собирался так поступить. После того, я хочу, чтобы он еще поехал на космодром, откуда двадцать один год назад взлетела ракета с аппаратурой Хигенрота. Когда он вернется, будет уже довольно поздно — часов восемь вечера, не меньше.

Будут еще вопросы?

— Нет, ваше превосходительство. Мне кажется, это проясняет ситуацию. Все будет выполнено. Могу я знать, где будете находиться вы, в то время, как ваш двойник будет обедать с Томасом?

— Я подумаю об этом позже.

Для Йоделла это означало, что он не должен совать нос куда не следует. Вежливо ожидая, когда диктатор положит трубку, он подумал, что скорее всего Лильгин посетит одну из своих любовниц. Это уже превратилось в стереотип, и он, а также многие другие, заметил это за столько лет. И, конечно же, не придавал этому особого значения. Он даже догадывался, к кому из любовниц направится Лильгин. Оделль умела вытворять все те странные штучки, которые делает женщина, если что-то идет не так как следует…

Что вы делаете на второй день своего пребывания на посту члена Верховного Президиума? А конкретнее, что делать, если все ваши мысли далеки от настоящего дела? Когда вы переполнены ужасным чувством того, что надо спешить и нельзя терять ни одной драгоценной минуты?

Орло, как ни в чем не бывало, вышел из своих апартаментов и спустился на лифте на первый этаж. Его не удивил тот факт, что на сей раз в лифте он спускался один. Но его отсутствие на вчерашнем ужине у диктатора уже было отмечено. Тут же было принято решение: не иметь с этим новым типом никаких дел до тех пор, пока ситуация не прояснится окончательно. Для многих членов Президиума все это выглядело как проводимая диктатором большая игра… Но, за исключением Мегары и Йоделла, все они были слишком желторотыми, чтобы знать об этих играх.

Выйдя из лифта, Орло направился к охраняемому входу в Коммуникационный городок. После отметки о прибытии он направился в свою канцелярию.

Все напоминало вчерашнее утро. Гражданские кланялись ему. Военные отдавали салют. Когда же Орло добрался до своей штаб-квартиры, там его уже ждал вечно озабоченный Байлол и все сотрудники. Когда начальник проходил по внутреннему коридору мимо отдельных секций, они вставали, приветствуя его. Спустя несколько минут Лидла тоже встала из-за стола, а Орло, приветствовав ее, прошел мимо нее в свой личный кабинет, закрыв за собою дверь, но тут робкий стук объявил о том, что она снова желает его видеть.

Девушка прошла к столу и остановилась. Она ничего не говорила, только ждала.

Орло был по-настоящему обеспокоен.

Неужели я действительно собираюсь иметь двух женщин?

К несчастью, его последние разговоры с Шидой распалили его желание. Но — к его огромному разочарованию — ей нужно было обязательно бежать на работу.

Совершенно не соображая, что он делает, Орло открыл ящик стола, достал одну противозачаточную таблетку и вручил ее девушке. Она проглотила ее, даже улыбнулась, но продолжала ждать. Орло показал пальцем в сторону спальни. Она побежала.

Он присоединился к ней через предписанное рецептом время. На сей раз он с удовольствием отметил, что оба лучше контролировали себя. Вчера был какой-то спешный, дикий кошмар. Ни он, ни она даже не знали толком, что надо делать. Лично его подавило слишком быстрое семяизвержение; все кончилось настолько быстро, что он даже был обеспокоен и разочарован.

Во второй же раз он выдержал на ней целых пять минут, и они оба были совершенно обессилены.

Уже после всего, когда он сидел у себя за столом, а Лидла в своем секретарском закутке, Орло, все еще чувствуя себя виноватым, оправдывался сам перед собой, что этот опыт поможет ему сегодня ночью не спасовать перед Шидой.

Но вместе с этой в сознании крутилась и другая мысль, такая же, как и вчера: если меня убьют вечером, они не смогут отнять у меня того, что я дважды имел женщину. (А Лидла — мужчину.)

И предчувствие его не было таким уж наивным, а довольно-таки реальным.

Вы только представьте, что он прожил двадцать один год. И умер, никогда не познав этого. То же самое и Лидла — ведь он был ее единственной возможностью.

Тут же он почувствовал, как в нем появляется какая-то странная идея верности Шиде, как будто у нее были на него особенные права. Его обязательства к ней (молча уговаривал он себя) заключались в том, чтобы она тоже не погибла, полностью не почувствовав себя женщиной.

Вот что было одной из истинных реальностей в стране Лильгина.

К тому же он чувствовал себя виноватым и по другой причине. Лидла заняла у него целых сорок минут… все эти предварительные поцелуйчики и ласки…