Блеск чужих созвездий. Часть 2 (СИ)

— Привести нас сюда специально? — закончил Жослен, и от одной мысли об этом волосы поднялись у него на руках. — Но зачем?

— Не знаю. Не понимаю. Это ведет меня с ума, — Таня снова дернула себя за волосы. — Надо подождать. Кто-то придет, спросим информацию и тогда будем думать.

Но прошло много времени, прежде чем хоть кто-то появился в темнице. Таня не знала, сколько именно, здесь, внизу, в полутьме, скованная отчаянием, она сразу потеряла счет времени, которое тянулось, словно резинка. Она не могла решить для себя, что причиняло ей большую боль: необходимость расстаться с мечтой, которая была так рядом, нужно сделать лишь правильный шаг, и вот он, дом, или предательство Влада, которого она считала дядюшкой. Жослен попытался было строить теории, но Таня его оборвала: и без того было тошно. Вскоре стало тяжело стоять, и от безысходности она села на солому, прислонившись спиной к холодной стене.

Первым их навестил стражник. Он принес еду: сваренные до состояния каши овощи, хлеб и воду. Ни Таня, ни Росси есть не стали. Только Жослен, превозмогая отвращение, пихал в рот ложку за ложкой и глотал, не жуя.

— Ешьте, нам нужны силы, — просил он. — Выпейте хотя бы воды. Без нее мы не выживем.

Таня послушалась. Вода оказалась чистой и прохладной, не так плохо, как могло было быть. Когда стражник пришел во второй раз, его сопровождал мужчина. Уверенно расправленные плечи, длинная шея, аккуратно уложенные волосы. В слабом свете Таня узнала его не сразу, но когда увидела знакомое лицо, радостно воскликнула:

— Ястин! Это я, Татана. Ястин, ты спасаешь нас!

Ястин подошел к решетке, заложив руки за спину, посмотрел на Таню, на несъеденные овощи.

— Зря ты не ешь. Так ты не доживешь до его возвращения.

Таня подошла вплотную к решетке, чтобы лучше видеть лицо мужчины.

— Ты спасаешь нас? — мрачно спросила она.

— Ах, Татана, как интересно было показывать тебе мой мир. Как забавно было смотреть, как ты, словно сопливое дитя, шатаясь, делаешь по нему шаги. Принимаешь глупые подарки и ищешь друга в каждом, кто протягивает руку, — он сунул руку между прутьев, но тут же отдернул ее, увидев, какой плотоядный взгляд бросила на нее Татана. — Но вот беда, ты — ключ к силе Мангона. А я не могу ему позволить обрести ее.

— Так не позволяй! Отправь ее домой, и дракон никогда больше не найдет ее, — закричал Жослен.

— Кто тут у нас? О, молодой художник, любимчик Вашона? Занятная у тебя компания, Татана, — Ястин прошелся вдоль камер, потом вернулся к первой. — Художник прав, мы могли бы вернуть тебя домой. Но тогда мы бы еще долго искали Мангона. Видишь ли, никто не знает, где он. А ты?

— Он бросил меня, даже не прощался, — со всей возможной злостью ответила Таня, надеясь, что Ястин поверит в ее обиду и не решит, что она что-то скрывает. Темница оставляла простора фантазии на тему того, как он может попробовать добыть сведения.

— Жаль. В любом случае, мы постараемся дать ему знать, что вы у нас… в гостях. И мы будем ждать его. О, мы очень соскучились, — улыбнулся Ястин. Он был все так же красив, даже в полутьме, в темнице, Ястин прямо держал спину, и костюм сидел на нем без единой складочки.

— Зачем тебе это? — спросила Таня.

Ястин посмотрел на нее, как на умалишенную. Он не собирался говорить ничего лишнего и задерживать здесь дольше, чем нужно. Увидев, что Ястин собирается уходить, Жослен крикнул:

— Где Влад! За сколько он продал нас?

Мужчина обернулся на полпути.

— Влад продал? — переспросил он. — За сколько? Хех. Пусть это останется нашей с ним тайной. Ах да, я кое-что принес вам. Шонт, отдай одеяла!

Стражник послушно поднял бесформенную кучу с пола.

— Ночи здесь невероятно холодные, — продолжал Ястин. — Конец осени как-никак. За дальней стеной идет канализационная труба, по ней часто течет теплая вода, ложитесь лучше там. Надеюсь, вы оцените мою доброту.

Стражник подошел к камерам, и Росси протянула тонкую ручку, ожидая, что тот подаст одеяла. Но стражник просто выронил их на пол так, что девушка не смогла бы до них потянуться.

— Ну ты и бурундова трещина! — прорычала Таня. Она не собиралась показывать свою ярость, но поступок стражника совершенно вывел ее от себя. Тот подскочил к камере и громко ударил по прутьям, заставив отскочить.

— Молчать! Я не позволю так со мной разговаривать.

— Шонт! Держи себя в руках, — приказал Ястин. — Запомни, чтобы волос с их голов не упал! Только живые они представляют хоть какую-то ценность для Мангона. Все действия только по моему приказу. Понял?

— Да, дэстор, — зло ответил стражник.

— Вот и славно. Пошли, мне пора возвращаться домой, сегодня на ужин индейка…

Их шаги вскоре стихли. Таня, Жослен и Росси вновь остались одни.

— Хорошо, давайте займемся одеялами, — предложила Таня. Она была единственной, кто мог дотянуться до них кончиками пальцев и подтащить к себе. Затем из ее рук, сдирая кожу о прутья, одеяло принял Жослен и передал Росси.

— Ну хоть хорошее дал, ублюдок, — проговорил он.

Таня передвинула солому к дальней стене, где правда оказалось теплее, и села, закутавшись в одеяло. Но почти тут же ее окликнула Росси.