Блеск дождя

Убрать мамину могилу и быть рядом с папой, когда он во мне нуждается, для меня важнее. Что, черт возьми, она хочет этим сказать? Что мама и папа мне безразличны? Что я эгоистичная, поверхностная овца, которую интересуют только шмотки? Как будто я не бросила бы все, чтобы помочь отцу. Я бы приехала немедленно, если бы он попросил. Причина неважна.

И почему Бекки отказалась за пять минут до нашей встречи? С тех пор, когда я еще жила в доме родителей, я знаю, что папа покупает цветы за день-два и хранит их в саду. Сестра бы об этом знала. Позвони она вчера, я бы не задумываясь предложила помощь. Сразу бы собралась в Люнебург. И значит… это значит, что… Бекки, вероятно, и не собиралась встречаться. Что она – как бы нелепо это ни звучало – опять не хотела делить со мной папу. Как будто он и так все время не с ней. Она его любимая дочка. С тех пор, как мамы больше нет.

Тяжело дыша, я стараюсь держать себя в руках, но чувствую, как гнев и разочарование расползаются по всему телу. До кончиков пальцев. Так я и стою, вцепившись в телефон.

Потом открываю звонки и не задумываясь набираю папин номер. Пока идет вызов, я сижу на краешке постели и жду, слушая, как бешено колотится сердце. А когда слышу папин голос, мой пульс зашкаливает.

– Привет, Алиса.

– Привет, папа… – Я на секунду замешкалась, раздумывая, как начать. Хотя и так уже знала. Поэтому стряхнула с себя неуверенность и решила выложить все напрямик. – Бекки сказала, вы сегодня идете на мамину могилу посадить цветы, и я хотела бы поучаствовать. Помочь. Могу выехать прямо сейчас и через час-другой буду дома. – Мне пришлось сглотнуть, потому как горло словно покрылось пылью. Это был страх.

– Да не надо, мы с Ребеккой все сделаем сами.

Страх получить такой вот ответ.

Потому что хоть я и верно услышала папины слова, мой мозг превращает «мы с Ребеккой все сделаем сами» в «мы с Ребеккой в тебе не нуждаемся… я в тебе не нуждаюсь».

– Кроме того, у тебя, как я слышал, другие планы, – добавил он.

Как я слышал? Что Бекки ему рассказала?

– Нет, нет у меня… То есть, но… Это не то, чего нельзя было бы отменить при необходимости, – поспешно оговорилась я. Калла последняя, кто упрекнул бы меня в том, что часть времени я отсутствую по семейным обстоятельствам. – Я могла бы сейчас выехать, и тогда…

Папино четкое «Нет!» заставило меня замолчать.

– Нам не нужна твоя помощь, Алиса. Спасибо.

Нам. Добавят ли меня когда-нибудь к этому мы?

11 Симон

Шестнадцать… семнадцать… восемнадцать… девятнадцать.

– Сто! – прокряхтел я и убрал руки с перекладины, висевшей у нас в дверном проеме. Не дав рукам отдохнуть, я сразу вышел в коридор и приступил к отжиманиям. Сто отжиманий за пять подходов. Меня подстегивала мысль о том, что в следующем месяце времени на спорт не будет. Начиная со среды я каждую неделю хожу в зал, а потом бегаю.

Понимаю, что немного перегибаю палку и что тренировок мне в любом случае будет не хватать. Неважно, сколько я занимаюсь сейчас. И все же я решил, что до встречи с Алисой должен выполнить программу по максимуму. Мне остается два сета отжиманий – всего сорок раз.

Пот стекает с висков и по телу. Последние двадцать отжиманий даются чертовски тяжело, у меня дрожат предплечья, но я продолжаю. До изнеможения. Затем расслабляю руки, сгибаю их и ложусь на живот. Несколько секунд, тяжело дыша, остаюсь в таком положении.

Черт.

Как тяжко, но как же здорово. Уже сейчас понятно, как мне будет не хватать этого ощущения полного измождения, когда Алиса запретит мне любой спорт.

Алиса.

С момента нашей переписки в чате я вспоминаю о ней по крайней мере раз десять на дню. Сегодня думаю о ней еще чаще, потому что увижу вечером в Pocket Bar. Не помню, когда последний раз я так ждал выхода на работу. Еще и потому, что договорился с Томми поменяться сменами, чтобы мне закончить в одиннадцать, максимум полдвенадцатого. Если Алиса еще будет там, я бы мог составить ей и ее подружкам компанию, если получится. Вместе с Алексом.

Тот закончил тренировку и лежит на диване с игровой приставкой. Немного придя в себя и приняв душ, я разделил с ним завтрак из протеинового шейка и хлопьев. Алекс еще не в курсе, что должок за проигранный челлендж на Докленде я потребую с него сегодня. Поскольку он из тех людей, которые редко что-то планируют, и уже точно не дальше, чем на пару часов, вечером он занят не будет. Кроме того, мы давненько никуда не выбирались вместе. И я уже соскучился.

– Не хочешь подгрести сегодня в районе одиннадцати к бару? – спросил я.

– Ты разве не на работе? – уточнил он, не отрываясь от экрана.