Блеск и коварство Медичи

На рассвете я сажусь на корабль. Я отправил письмо великому герцогу, но, разумеется, я не узнаю, какой прием меня ждет, пока не прибуду во Флоренцию. Я достаточно хорошо знаю великого герцога, чтобы ожидать от него одновременно и теплых объятий, и кинжала, спрятанного за спиной. Поэтому я собираюсь принять необходимые меры предосторожности.

Мое главное желание осуществилось, хотя и не совсем так, как я это представлял. Во Флоренцию же я возвращаюсь только ради двух вещей. Первая — это месть. Вторая — это ты.

Подписи не было, но ведь и раньше ни одно из его сообщений не было подписано.

Первая — это месть. Вторая — это ты.

Мне снится Корнуолл, Милинталл Хаус и луна над Уил Лоур, но еще мне снишься ты. Ты рядом со мной, и мы бродим вместе вдоль утесов. Я чувствую твое дыхание и запах.

Она разорвала листок на кусочки и бросила их в огонь жаровни, все сразу. Пламя разгорелось сильнее, и, казалось, тепло проникло в ее тело, в самое сердце. Нужно было срочно принять соннодольче. Прошло всего лишь шесть дней, но ей уже не хватало тех снов и того облегчения, которые оно приносило.

Мое главное желание осуществилось.

А какое же у нее главное желание? Найти философский камень, который должен исцелить ее? Желание учиться, экспериментировать и познавать сокровенные тайны мироздания? И главное — готова ли она покинуть свой дом, покинуть Флоренцию, покинуть бабушку и сестер, и все ради Руана Пенкэрроу, его дома-лабиринта и рудника на краю света? «Я люблю тебя, Руан. Я признаю это, по крайней мере, в своих мыслях, но я не готова уехать. Пока еще не готова».

Она достала миниатюрную бутылочку соннодольче из тайника, недоступного даже для бабушки, и долго смотрела на нее. Бутылочка была наполовину пуста. «Надо быть осторожнее, — подумала она. — Неизвестно, когда великий герцог изготовит еще. Я кое-что знаю о компонентах, но точные ингредиенты и пропорции известны только ему. Это еще один секрет, который мне предстоит разгадать. Интересно, Руан продолжает его принимать, или возвращение в его родной Корнуолл само по себе является для него достаточным утешением? Надеюсь, продолжает. Если он возвращается во Флоренцию, то ему понадобится защита от ядов».

Она вытащила пробку и капнула из бутылочки себе на запястье — в этот раз на левое. В течение минуты или двух жидкость сохраняла форму капли, а затем впиталась в кожу. Как вода в песок…

Бережно запечатав бутылочку, Кьяра убрала ее на место. Затем подошла к узкой койке в самом темном углу подвала и растянулась на соломенном матрасе. Закрыла глаза.

Когда Руан вернется…

Ей привиделось, что она находится в главном зале палаццо Веккьо, стоя наполовину в тени. Великий герцог восседает на троне, инкрустированном золотом и драгоценными камнями. Одежда его тоже расшита золотом и серебром, а на голове — корона великих герцогов Тосканских с красной геральдической лилией в центре. В правой руке он держит скипетр — жезл с набалдашником в виде земного шара. Казалось, что от этого великолепного облачения исходит свет, который еще больше подчеркивает черную тень позади него.

Медленно-медленно Кьяра повернула голову.

В противоположном конце зала в арке дверного проема стоял Руан Пенкэрроу. В отличие от великого герцога, он был одет в простую темную одежду, с непокрытой головой и хлыстом для верховой езды через плечо. На его левом запястье сидела черная птица, похожая на ворону, но не ворона, с длинным загнутым красным клювом. А сзади него был столб света, яркий, как само солнце.

«Он — полная противоположность великому герцогу», — подумала Кьяра, поглощенная видением. Простое темное облачение, очерченное светом.

— Добро пожаловать обратно во Флоренцию, магистр Руанно, — сказал великий герцог. — Думаю, ты пришел убить меня, чтобы отомстить за смерть моей сестры Изабеллы.

Кьяра попыталась закричать, но не смогла.

— Да, я пришел убить тебя, — согласился Руанно и шагнул вперед. — И забрать с собой нашу soror mystica.

— Ты никогда ее не получишь. Она не может жить без соннодольче, рецепт которого знаю я один.