Блеск и коварство Медичи

Он улыбнулся. Эта девушка за словом в карман не лезет. Руан уже отвык от такой прямоты: все шпионы и информаторы, с которыми он имел дело, никогда не излагали свои мысли в двух словах, если можно было походить вокруг да около, чтобы потом сказать десять.

— Я не желаю им вреда, — сказал он.

— Может быть. Но даже если так, я все равно их не предам.

Вот как. А он-то надеялся, что на нее не придется давить.

— Сейчас неспокойное время, — сказал Руан и, обойдя стол, приблизился вплотную к девушке. Та отступила. — Большинство людей, связанных с заговором Пуччи, арестованы, но не все. Взять, например, Пьерино Ридольфи. Говорят, он в Германии, хотя агенты великого герцога продолжают поиски.

Девушка молчала, но от внимания Руана не ускользнул тот факт, что при имени Ридольфи глаза ее расширились.

— Великий герцог знает, что донна Изабелла помогла Ридольфи покинуть Флоренцию. Знает и то, что она дала ему хорошую лошадь и ожерелье донны Дианоры, чтобы оплатить дорожные расходы. Он не знает только одного — кто именно передал беглецу лошадь и ожерелье.

— Магистр Руанно, — промолвила Кьяра. Она так сильно побледнела, что он опасался, как бы с ней не случился обморок. Ему не очень-то хотелось приводить ее в чувство при помощи холодного компресса и соли аммиака. — Прекратите, пожалуйста. Не говорите больше ни слова. Чего вы хотите? Я сделаю все, что вы попросите, но при условии, что вы окажете мне одну услугу.

На самом деле это было чуть больше, чем просто догадка, — то, что Изабелла использовала эту девушку как посредника. Кто еще из ее слуг был свободен от других обязательств? Кто еще был настолько молод и глуп, чтобы выполнить столь опасное поручение? Однако теперь стало очевидно, что его догадка верна.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, — сказал он.

— Я знаю. Но, пожалуйста…

Что в ней было такого, что тронуло его? Он считал, что в его сердце уже не осталось места для сентиментальности. Разозлившись на самого себя, он сказал:

— Если ты упадешь сейчас в обморок, клянусь, я отправлюсь прямиком к великому герцогу, чтобы рассказать ему все, что знаю. Ладно уже. Говори, что у тебя на уме.

Она оперлась одной рукой о тяжелый шкаф, заполненный книгами.

— Бабушка, — она сказала это таким тоном, как будто одно это слово все объясняло. Хотя действительно объясняло. В тот день, когда они приехали в книжную лавку отца Кьяры, она сама ему рассказала, что Нерини всегда были сторонниками старой республики, а еще — что у нее весьма приличная семья. Но он видел, что бабушка Кьяры, эта пожилая женщина с хитрыми глазами, перешла все границы приличия в своей поддержке старой республики и наверняка была с головой в водовороте интриг Пуччи. Возможно, даже участвовала в бегстве Ридольфи.

— Помогите мне выслать их ненадолго из Флоренции, — сказала Кьяра. В глазах ее были страх и отчаяние. — Бабушку и двух моих младших сестер. Если вы это сделаете, я расскажу вам все, что увижу и услышу в личных покоях донны Изабеллы.

— Выходит, она помогла Ридольфи бежать. И ты тоже.

Мгновение она молчала, а затем кивнула. Один короткий испуганный кивок.

— Кто-то еще знает об этом?

— Нет. Думаю, что нет, — прошептала она.

Какое-то время он ничего не говорил. Он уже знал, что согласится ей помочь, но если заставить ее немного подождать и понервничать, это вызовет в ней еще большее отчаяние и готовность исполнять его приказы. Наконец он сказал:

— Хорошо, я организую отъезд твоей глупой бабки. Но как ты заставишь меня молчать о твоем собственном участии во всем этом?

— Но вы же не можете одновременно выдать меня герцогу и использовать в качестве шпиона.

Верно подмечено. Так и есть. Он улыбнулся ей одними губами.

— Допустим, я помогу им покинуть город. Куда они направятся?

— У бабушки есть сестра в Пистое. Это на западе, не очень далеко отсюда.

— Я знаю, где это. Эта сестра примет твою бабушку? И спрячет, если понадобится?

— Думаю, да. Надеюсь. Я только раз в жизни с ней встречалась. Они не книготорговцы — муж моей двоюродной бабушки Инноченцы делает замки и инструменты.

— Это пригодится, если придется посадить твою бабушку под замок, пока она не влезла еще в какую-нибудь интригу. А как быть с лавкой?

— Я этим займусь, — заверила она. — Поговорю с главой гильдии и найду смотрителя. Бабушка не задержится в Пистое надолго: она флорентийка до мозга костей и вернется, как только здесь станет безопасно.

— А если не станет?

— Это же ее дом, — просто сказала она. — Она вернется. Я бы тоже вернулась на ее месте.

Это же ее дом.

Он представил Милинталл, возвышающийся над заливом Маунтс-Бей[58], и сразу понял ее.

— Хорошо, — согласился он. — Сохранить лавку — в интересах великого герцога, ведь там все еще могут оставаться кое-какие мелочи из инструментов твоего отца. Спрятанные книги и кто знает что еще.

При этих словах она часто заморгала. Так и есть — в лавке что-то спрятано. Что-то, чего она ему не назвала. Еще одна догадка Руана оказалась верной. Но этим он займется позже.

— Расскажи своей бабушке об опасности, — сказал он, — и уговори на какое-то время отправиться в Пистою. Бумаги я подготовлю.