Блеск и коварство Медичи

Повитуха взяла новорожденного за щиколотки и громко шлепнула по ягодицам. Ребенок издал на удивление громкий и здоровый крик. У младенца была большая голова и непропорциональное тело. Неужели все дети рождаются такими? Франческо придвинулся еще ближе, чтобы рассмотреть пол новорожденного.

— Клянусь мочой Пресвятой Девы, — пробормотала повитуха. — Бесполезная девчонка.

— Нет! — простонала Бьянка. — О нет! Только не это!

Женщина в полуобмороке упала со стула, повиснув на петлях, за которые перед этим держалась. Повивальная бабка положила кричащего ребенка ей на грудь и начала массировать живот.

— Сейчас еще послед должен выйти, — сказала она.

Франческо отодвинул канделябр. Он узнал пол ребенка, и больше его уже ничего не интересовало.

— Эй ты, — обратился он к повитухе. — А как там все остальные? Ты давала им зелье для ускорения родов?

— Еще нет, ваша светлость. За ними смотрим только мы с Джанной.

Выбор пал на четырех женщин. Основными требованиями были молодость, здоровье, последний срок беременности и золотисто-рыжий цвет волос, как у Бьянки. Все они исчезли средь бела дня из своих деревень возле Флоренции, оставив в полном недоумении членов своих семей. Великий герцог был настолько всемогущ, что организовать такое похищение не составило для него большого труда. Следом за женщинами исчезли и наемники, выполнявшие поручение. Их специально выбирали таким образом, чтобы потом никому не пришло в голову допытываться об их судьбе.

Женщин закрыли в отдельных комнатах в подвалах виллы Пратолино. Это было легко сделать в условиях беспорядка, еще царившего на вилле в связи с продолжающимися строительными работами. За роженицами ухаживали только две женщины: повитуха Катерина Донати и служанка Джанна Санти. Похищенных крестьянок кормили лучшей едой и устроили на самых мягких кроватях. Им пообещали, что как только их дети появятся на свет, им дадут много золота и отпустят домой. Им обещали, что их новорожденные дети останутся с ними, полненькие и счастливые. Женщинам ровным счетом ничего не объяснили. Они никогда не видели великого герцога и даже не догадывались, почему их похитили и почему их пичкают, как гусей перед праздником Богоявления.

Конечно, все эти обещания были ложью. Весь сложный план состоял в том, чтобы произвести на свет одного рыжеволосого мальчика. Когда это случится, все эти женщины, а также рожденные ими дети, повитуха и служанка, — все они присоединятся к наемникам на дне глубоких вод Арно с гарротами на шее, чьи длинные свободные концы будут развеваться по течению.

Эта женщина, мать новорожденной девочки, была первой из рожениц. Она и ее дочь должны были умереть первыми.

— Делай то, что было приказано, с этой, — сказал повитухе Франческо. — Когда закончишь, дай следующей твое зелье, и пусть она начинает рожать. Пришли за нами служанку, когда все будет готово.

— Да, ваша светлость.

Повитухе тоже обещали золото. Она была родом из семейства Капелло и много лет назад помогла Бьянке сбежать со своим любовником из отчего дома. Она наивно полагала, что столько лет службы обеспечат ей безопасность.

— Пойдем, моя Биа, — сказал Франческо. — Поужинаем и послушаем музыку, чтобы скоротать время ожидания.

Она вздрогнула, когда он взял ее за руку, и еще плотнее закуталась в свои меха. Ни один из них не взглянул на женщину. Младенец перестал плакать и с громким сопением начал искать материнскую грудь.

Коридоры были похожи на лабиринт. Не успели они дойти до первого поворота, как хныканье ребенка стихло. Франческо довольно кивнул. Каждая деталь его замысла была выполнена именно так, как он хотел. Вскоре из тех, кому известна правда, останутся в живых только он сам и его Биа.

Глава 29

Вилла ди Пратолино

26 ноября 1576

Два дня спустя

— Святая Маргарита! Помоги мне! Боже, я не вынесу эту боль! — кричала Бьянка, мотая головой из стороны в сторону, как та женщина в подвале. Она была завернута в полдюжины толстых одеял, так что настоящая форма ее тела была тщательно спрятана. Лицо ее раскраснелось и слегка отекло: в своей нервической истерии она пила вино бокал за бокалом до тех пор, пока он не приказал слугам больше его не подавать. Сейчас ее ум был уже совершенно ясен, но от выпитого алкоголя ее все еще мутило. Жалкий вид Бьянки придавал всей ситуации еще большее правдоподобие. По наущению великого герцога она так же громко кричала и звала на помощь святую Маргариту, покровительницу рожениц. Все шло, как задумано.

— Эй ты, повитуха, — сказал он. — Завяжи петли на концах той шелковой веревки, чтобы донне Бьянке было за что держаться. Это облегчит ее страдания.