Блеск и нищета хулиганок

– Как он показал на допросе, однажды, разговаривая по телефону по поводу этих дел с наркотиками, он с опозданием заметил, что вы тоже находились в комнате. Ему показалось, что вы поняли что-то, и решил не рисковать. Сделав для него такое большое дело, вы перестали быть ему нужны, Женя, да и жадность фраера сгубила ко всему прочему, – развел Владимир руками. – Договор сулил баснословные барыши. Виталий пробил договор на сахарный песок из Пакистана и отдал его Семену. А у того уже были отлаженные каналы, как удалось выяснить. Это очень удобная дорога для ввоза в Россию огромных партий наркотиков. Я не буду вдаваться здесь в подробности, это все очень сложно и для вас неинтересно.

– Минуточку, – влезла в разговор Алена. – С Женькой все понятно, она была приближенной фигурой к Семену. А меня-то он за что заказал?

– За то, что вы ее подруга.

– Вот, етит твою налево. Скажи, кто твоя подруга, и закажи себе бронежилет, – фыркнула девушка.

– Я продолжу, – проговорил Владимир. – Договор на поставку сахарного песка нужен был для того, чтобы в мешках с сахаром переправлять наркотики. Причем такими партиями, что можно только удивляться размаху. Мы никогда бы не обнаружили этот канал, если бы не чистая случайность. Вы, девушки, оказались в нужном месте и в нужное время. Случайно подслушанный вами разговор, а потом беседа с Виталием навели меня на преступника. Мы взяли Семена с поличным на месте преступления, поэтому я и просил подождать вас неделю и никуда не выходить. Семен тогда был еще на свободе, и любая случайность могла сорвать операцию. Мне пришлось много поработать, чтобы узнать, когда придет первая партия с песком. Семену вменяется несколько статей, поэтому я уверен, что их вполне хватит на пожизненное заключение. Управляющего этим домом мы тоже арестовали, и, когда приперли его к стенке, он признался во всем. Его соучастником являлся человек, который был частым гостем в доме Виталия. Вы его не знаете, и думаю, что не горите желанием познакомиться. Я всегда говорил Виталию, чтобы он осмотрительней выбирал себе друзей, но он, как всегда, отмахивался от моих советов и чуть не поплатился за это жизнью, – при этих словах Селин бросил осуждающий взгляд на своего друга. Тот поднял обе руки вверх и засмеялся.

– Виноват и полностью признаю это. Теперь буду более внимательным.

– Помните, Женя, вы попросили меня узнать подробности о родственниках вашей сестры?

– Конечно, помню. Вам удалось это? – встрепенулась Евгения.

– У меня самого для этого времени не нашлось, уж извините. Я был занят разработкой операции по наркотикам двадцать четыре часа в сутки. Но я не забыл о вашей просьбе и поручил это дело одному молодому следователю. И он выполнил эту работу очень добросовестно.

– И что? – насторожилась Женя, а вместе с ней и Надя.

– Приемный отец вашей сестры был бизнесменом средней руки. Имел неплохой доход, поэтому, естественно, деньги у него водились. Когда произошла авария, его жена погибла сразу, а вот он еще некоторое время был жив. Когда он лежал в больнице, ему сказали, что его дочь тоже жива и скоро поправится. Чувствуя близкий конец, он пригласил в больницу нотариуса и при трех свидетелях составил завещание. Его приемной дочери, вашей сестре, было тогда тринадцать лет, и он прекрасно понимал, что, как только его не станет, ее определят в детский дом. Он не хотел допустить этого, поэтому поручил найти его двоюродную сестру. Правда, они не знались уже много лет после одной ссоры, о которой мне ничего не известно. Но он почему-то был уверен, что сестра не откажется взять опекунство над девочкой. Ведь ей даже не было известно, что Надежда приемная дочь.

В завещании было сказано, что девочка должна получать ежемесячную пенсию на содержание до тех пор, пока не выйдет замуж. Кстати, очень даже неплохие деньги ей назначили на содержание. А как только она сочетается с кем-то браком, то уже с этого момента станет обладательницей основного капитала. Есть и оговорка, которая гласит, что это условие действует до двадцати трех лет, и если до этого возраста она все же не выйдет замуж, то станет владеть всем капиталом незамужней. Еще ей оставалась четырехкомнатная квартира.

– Так вот, значит, почему «тыква» хотела, чтобы ее сынок затащил Надю в загс? Даже на насилие его подбивала, – проговорила Женя. – А я все думала, зачем им это нужно. Их за это тоже не мешало бы под суд отдать. Они Надю даже какими-то таблетками поили, чтобы она поменьше из дома выходила. Понятное дело, «тыква» прекрасно понимала, что по своей воле за ее сына ни одна дура не пойдет, а уж такая красавица, как Надя, тем более. Вот и старались ей внушить, что она больная и никому не нужна. А чтобы на правду было похоже, поили таблетками. Голова от них, как в тумане была, мне Надя рассказывала. Вот сволочи, – процедила Женя сквозь зубы. – Ничего, я с вами еще разберусь, «по-родственному».

– Кстати, когда следователь рыл носом землю, чтобы получить как можно больше информации, узнал очень интересную вещь, – хмыкнул полковник.

– Какую же? – заинтересованно спросила Надя.