Блеск и нищета хулиганок

– Я уже говорил, не пытайся ворошить прошлое, это не принесет тебе радости, поверь мне. Пойдем лучше к столу, сегодня Виталий Витальевич у меня в гостях, от него очень многое зависит. Можно сказать, что от него практически зависит все. Будь с ним поприветливей и поласковей, очень тебя прошу, – перевел Семен разговор на другую, более безопасную тему. – Он уверен, что ты моя племянница. Сделай так, чтобы он потерял из-за тебя голову. Ведь ты это умеешь, стервочка моя, – улыбнулся он. – Постарайся для меня, как никогда не старалась, и уверяю тебя, что внакладе ты не останешься. Если он подпишет со мной договор, который принесет неплохую прибыль, тогда… тогда и ты получишь свои дивиденды.

– Ладно, пошли, черт с тобой, – вздохнула Женя и добавила: – Сегодня с тебя двойной тариф, помимо всего остального, естественно. За меньшее не сдвинусь с места.

– Пошли, пошли, кошечка, «будет тебе белка, будет и свисток», – плотоядно улыбнулся Семен и, шлепнув свою «воспитанницу» по аппетитным ягодицам, распахнул двери спальни.

Евгения действительно была необыкновенно хороша и очень много сделала для него, лишь поэтому он терпел все ее проделки. Она была особенной, не такой, как все.

– Ведьма, – прошептал Семен и кисло усмехнулся, когда Женя кинула на него удивленный взгляд. – Моя племянница сегодня не в духе, вот и наговорила лишнего, – входя в гостиную, проговорил Семен и широко улыбнулся. – Женечка просит прощения за свой спектакль, которым она хотела досадить мне, своему дядюшке. Она у нас мастер на подобные шутки.

– Да уж, извините, я сегодня в ударе, – пробормотала девушка и присела на предложенный стул. В ту же секунду рядом с Женей плюхнулся представительный мужчина с самодовольной и розовой от выпитого спиртного физиономией. Он тут же начал за ней ухаживать, предлагая те или иные напитки:

– Что предпочитаете, красавица: коньяк, виски, джин или, может, водочки?

– Я не пью, зашилась недавно, – совершенно серьезно посмотрев на соседа, брякнула Женя.

– Ха-ха, а вы действительно шутница. Но это даже хорошо, люблю женщин не только красивых, но и не лишенных чувства юмора, – не растерялся мужчина. – Меня зовут Виталий Витальевич, для вас просто Виталий.

– Ну а я Мата Хари, для вас просто Маня, – хмыкнула Женя и отпила из высокого стакана лимонад. Потом, вспомнив, что обещала Семену быть сегодня покладистой, лучезарно улыбнувшись, добавила: – Шутка.

Глава 4

– Эй, убогая, сходи-ка в огород, нарви зелени, – прокричал прыщавый парень через дверь.

Надежда тяжело вздохнула и, отложив книгу, спустила ноги с кровати.

– Господи, опять голова кружится, – прошептала девушка, надевая тапочки на босые ноги. – Больше не буду я пить эти таблетки, мне от них все хуже и хуже становится. Тетка вроде утихомирилась, уже не заставляет насильно их пить, думает, что я сама это делаю.

Надя прошлепала к двери и, открыв ее, нос к носу столкнулась с парнем, который только что ей кричал.

– Что так долго? – снова заорал он. – Я что, несколько раз должен одно и то же повторять? Какого хрена еле-еле ноги передвигаешь, как старуха? Хочешь по зубам получить? Сейчас быстро организую.

– Отстань от меня. Я плохо себя чувствую, – огрызнулась Надежда.

– А мне по фигу, как ты себя чувствуешь, – рявкнул парень. – Шевели давай граблями. Я, что ли, должен бабьей работой заниматься? Сейчас мать с рынка приедет, опять будет ворчать, что ничего не приготовили. Бульон там, на плите, уже кипит вовсю, пора зелень закладывать.

– Взял бы да и сам сходил на огород. Ног, что ли, нету? – проворчала девушка и, отпихнув парня, пошла к двери, чтобы выйти из дома в сад.

– Больше мне делать нечего, как по грядкам ползать, – фыркнул парень и показал вслед девушке кулак. – Как двинул бы, чтобы говорила поменьше, убогая, – вновь повторил он обидное прозвище.

Вчера вечером он вот уже в который раз попытался склонить Надежду к интимной связи, но, как и прежде, получил достойный отпор.

– Цаца хренова, – зло процедил парень. – Ничего, никуда не денешься, как миленькая сдашься, еще и в ногах у меня будешь валяться, просить, чтобы не бросал. Я тебя заставлю подчиниться и понять, кто в доме хозяин. Тварь убогая, – сжав кулаки, снова повторил он, вспомнив сегодняшнюю ночь.

Надя прошла в огород и нарвала с грядок укроп, петрушку и щавель для зеленых щей. Слабость во всем теле была такая, что хотелось лечь прямо здесь на грядках и уснуть. Она не принимала таблетки уже давно, почти две недели, а вчера, после того, как ей пришлось выдержать очередной бой с Геннадием, голова разболелась так сильно, что ничего больше не оставалось, как проглотить несколько штук. Надя передернулась от отвращения, когда вспомнила этот инцидент.

Девушка уже крепко спала, когда почувствовала тяжесть на своем теле. Она хотела закричать, но ее рот закрыла шершавая ладонь.

– Тихо, не ори, – услышала она шепот прямо у своего уха. – Будешь умницей, я не сделаю тебе больно. Молчи, и я освобожу твой рот. Будешь молчать?

Надя интенсивно закивала головой, вытаращив на Геннадия глаза. Он отпустил ее и, отвалившись, улегся рядом.