Блеск и нищета российского ТВ

Дибров на этот выпад ответил следующим образом: «Дело в том, что стилизовать манеры под то, что считается неким этическим и эстетическим истеблишментом, у меня времени нет. Я действительно говорю с акцентом. Я пытался его переделать под столичный, раз уж я тут строю свою жизнь. Пытался изо всех сил, пока не приехал как-то на побывку в Ростов-на-Дону. Весь мой казачий род собрался, приветствуют меня. Я спрашиваю: «Чего вы здесь все гэкаете?» И тут моя бабушка покойная, основательница рода, посмотрела на меня и говорит: «Внучек, ничего не поделаешь, такой у нас говор». И я перестал себя насиловать и дождался того момента, когда мои друзья стали больше обращать внимание на то, что я произвожу полезного, нежели на то, как я говорю, жестикулирую, машу руками. Что же касается хамства… Никогда я не изменял главному правилу, на чем строится программа, – любви к людям. Поэтому упрек в хамстве я не принимаю, а развязность – это я не знаю, что такое. Я веду себя так, как я привык вести себя в жизни. Когда я в компашке сижу и мне что-то нравится, я начинаю ерзать, прыгать, бегать. Если бы я был идеальным телевизионщиком, наверное, мне бы удавалось быть в студии одним, а в жизни другим. Я так не могу. Тут вся история в естественности. Мне очень хочется верить, что зритель инстинктивно принимает во мне две вещи – любовь к нему и способность к созданию нового…»

Между тем в 1994 году Дибров едва не угодил в тюрьму. Он тогда решил заняться бизнесом, не связанным с телевидением, а именно – лотереей. Суть идеи состояла в следующем. Люди, изъявившие желание участвовать в викторине «05» (ее реклама демонстрировалась как в программе Диброва «Звоните!», так и в других средствах массовой информации), должны были набрать номер «05» и ответить на несколько вопросов компьютера. В случае удачных ответов победителю обещалось несколько призов, максимальный из которых – около 10 миллионов рублей. Однако и радио, и газеты, и сам Дибров забыли упомянуть, что компьютер с норовом и захочет играть далеко не с каждым. Хотя платить за звонок по 900 рублей придется всем. Что получилось из этой затеи, описал в газете «Московские новости» Д. Бороденков: «Эрудиты накручивали диск десятки раз, всякий раз слыша ответ: «Ваш номер не выбран компьютером». А потом с ужасом обнаруживали в почтовых ящиках счета с пяти– и шестизначными числами.

Одна «эрудитка», получив счет на 106 тысяч, позвонила на Тушинскую АТС и получила ответ: «Таких счетов мы не прощаем».

Всего за время игры МГТС разослала подобных приговоров на 600 млн рублей с грозным предупреждением оплатить счет в течение десяти дней. Правда, на суде представитель МГТС Семен Рабовской заявил, что незадачливым игрокам нечего было бояться отключения телефона и что деньги будут им возвращены.

Сыграть с Дибровым МГТС решилась за обещание получить по договору от АО «Диоса» (фирма Диброва. – Ф. Р.) 360 млн рублей и в пользование – компьютеры, кое-какое имущество. Но когда после старта стали поступать возмущенные звонки от игроков и грозные из прокуратуры Москвы, МГТС струхнула и быстренько аннулировала договоры с «Диосом». Так что к моменту кульминации скандала, когда обнаружилось, что у игроков нет даже лицензии, у МГТС в лице Рабовского уже был козырь: «Это компьютерщики Диброва придумали игру, а мы только деньги собирали».

Кстати, по данным телефонистов, организаторы игры к 25 мая получили 140 миллионов рублей. А на вопрос корреспондента «МН», выиграл ли хоть рубль кто-нибудь из звонивших, зам. председателя Судебной палаты по информационным спорам Игорь Еремин сказал: «Дибров с командой говорят, что выиграл. Но, думаю, вы сами понимаете кто. Игра признана незаконной и остановлена, Дибров получил замечание за использование телеэфира в коммерческих целях…»

В августе 1999 года, отвечая на вопросы корреспондента еженедельника «Собеседник», Дибров, касаясь нюансов этого дела, сказал следующее: «Я не входил даже в число учредителей, а лишь рекламировал лотерею на ТВ. Поначалу все шло успешно, доход компании за первый месяц составил триста тысяч долларов. Потом начались проблемы, все закончилось уголовным делом. Я проходил в качестве свидетеля, что, впрочем, не защитило меня от грязи и оскорблений в прессе. Окружавшая это дело пакость – газетная, репутационная – меня многому научила. Я понял, что мне не с руки заниматься бизнесом, не связанным с телевидением, но нельзя и программу превращать в средство заколачивания бабок…»