Блеск презренного металла

Алина Григорьевна выглядела сейчас не так эффектно, как в ту роковую минуту — с пистолетом в руках. На ней был все тот же брючный костюм, но в каком виде! Наряд нелепо дополняли какие-то уродливые старые кроссовки. Думаю, ее роскошные туфли на высоких каблуках до сих пор валяются где-то в лесу, в районе Монашьего пруда.

И еще Алина Григорьевна была совсем не накрашена. Но злое и капризное выражение лица нисколько не изменилось — наверное, она с ним родилась и с ним же сойдет в могилу. Она нервно прохаживалась по перрону, непрестанно озираясь. Видимо, отправление уже объявили, а тот человек, которого она ждала, все не появлялся.

Забавно, но нас с Романом Дмитриевичем она заметила раньше, чем своего поверенного. Взгляд ее заметался.

— Женщина, зайдите в вагон, мы отправляемся! — крикнула ей проводница.

— Стоять! — заорал вошедший в азарт Роман Дмитриевич, выхватывая на бегу свой пистолет с пустым магазином.

Боковым зрением я увидела остолбеневшего нотариуса, застывшего с багажом в руках посреди платформы, кучку зевак с открытыми ртами и милицейский патруль с дубинками в руках, выскочивший откуда-то из-за киоска и мчащийся к нам на всех парах.

Поезд лязгнул и сдвинулся с места. Проводница махнула рукой и полезла в тамбур. Алина Григорьевна внезапно обмякла и с бессильной злобой уставилась на черный ствол в руке Романа Дмитриевича. Она была убеждена, что с этой штукой шутить не стоит.

Бежать она уже никуда не могла. Но когда мы с Гоголевым приблизились к ней вплотную, она вдруг заявила:

— Я требую адвоката! С вами я разговаривать не желаю, — и, обведя нас презрительным взглядом, добавила: — Рвань!

После такой бурной ночи, после блужданий по лесу, после всех этих подвалов, пожаров и бесконечных разъездов мы действительно смахивали на бомжей. Но, думаю, Алина Григорьевна заносилась просто по привычке. В эту минуту она выглядела ничуть не лучше.

Остальных взяли на следующий день. Они сразу же начали давать показания, предпочитая валить всю вину на Бурмистровых и выгораживать себя. Признавали, что участвовали в околпачивании одиноких людей, но пытались изобразить это так, будто делали это из страха перед супругами. А вину Алины Григорьевны в убийстве в один голос подтвердили и Пименов, и Тимоня, и даже Валет.

Следствие вел Роман Дмитриевич, у которого теперь не было ни единой свободной минуты. Он очень изменился — стал носить строгие костюмы и грозно хмурить брови. Дело из-за обилия материалов и отсутствия многих свидетелей грозило затянуться надолго, но Роман Дмитриевич обещал раскрутить его от начала и до конца и обязательно отправить всех виновных в места не столь отдаленные.

— Не уверен, что это будет Шангри-Ла, — с улыбкой сказал он мне при последней встрече. — Но их там будут кормить, поить и водить гулять на лесоповал. Чем не благодать?

— Ну что ж, посмотрим, что у вас получится, — ответила я. — Пока что вы добивались успехов только под моим руководством. Я, конечно, буду об этом помалкивать, но вы не забывайте — газета «Свидетель» всегда рядом, и, если у вас опять возникнут затруднения, обращайтесь к нам — в добром деле мы всегда поможем.