Блеск шелка

Когда Константин снова заговорил, его голос был наполнен болью.

– Анастасий, скажи мне, зачем бороться за выживание, если мы перестанем быть самими собой, лишимся чистоты и величия? Чего стоит наше поколение, если мы предадим все то, ради чего жили и умирали наши предки?

– Вы правы, – ответила Анна. – Но будьте осторожны. Кто-то убил Виссариона – за то, что тот выступал против союза с Римом, – и устроил все так, чтобы во всем обвинили Юстиниана. А вы говорили, что он разделял вашу точку зрения. – Она наклонилась вперед. – Если причина его смерти не в этом, то в чем же тогда?

Епископ печально вздохнул:

– Ты прав, другой причины быть не могло.

– Пожалуйста, будьте осторожны, – повторила Анна. – У нас могущественные враги.

– Нам нужно привлекать на свою сторону влиятельных людей, – медленно кивнул епископ, словно именно она навела его на эту мысль. – Богатые и благородные, из старинных родов, люди, к которым станут прислушиваться остальные, – пока не стало слишком поздно.

Анна почувствовала, как у нее скручиваются внутренности, а ладони становятся влажными от страха.

– Зоя Хрисафес могла бы стать таким человеком, – задумчиво продолжал Константин. – Она пользуется огромным влиянием, близка к семейству Комненов и к императору. Ради Византии она сделает то, на что многие не отважатся. – Он слегка кивнул головой, на его губах мелькнула тень улыбки. – Если мы заставим ее увидеть в этом благословение Богородицы, Зоя согласится нам помочь. Есть еще Феодосия Склерос и ее семья. Они очень богаты и набожны – особенно Феодосия. Достаточно прочитать проповедь – и она будет мне повиноваться. – Глаза епископа ярко блестели. Он наклонился к Анне. – Ты прав, Анастасий, у нас еще есть надежда. И если мы сохраним мужество – и веру, то сможем добиться победы. Спасибо тебе. Ты меня ободрил!

Анна впервые почувствовала укол сомнения – тонкий, как игла. Может ли святость пользоваться столь сомнительными методами, оставаясь при этом чистой? Факелы горели в подставках, не было ни ветерка, ни звука – но женщину вдруг охватила дрожь.

Анну тревожили сомнения. Она ощущала в городе напряженность. Женщина предупредила Константина об опасности, потому что ей нужно было затронуть тему смерти Виссариона, но ее действительно беспокоила судьба епископа. Она знала, что, задавая вопросы, привлекает к себе внимание. И тем не менее не собиралась прекращать расспросы, но избегала ходить одна, хоть и оставалась для всех евнухом и могла бывать всюду, где захочется, не нарушая приличий. Если же Анну вызывали к больному поздним вечером – что в эту пору года случалось довольно редко, – она брала с собой Льва.

Запас трав, которые Анна применяла в своей лечебной практике, постепенно подходил к концу. Пришла пора его пополнить.

Анна шла вниз по склону холма к набережной. Солнце все еще стояло высоко на западе, дул теплый солоноватый бриз. Ей пришлось ждать всего двадцать минут, слушая крики и смех рыбаков, прежде чем к пирсу причалил лодочник, чтобы перевезти ее и еще пару пассажиров через Золотой Рог в Галату.

Сидя в покачивающейся лодке и слыша успокаивающий плеск воды, Анна расслабилась, и остальные пассажиры, похоже, тоже. Они улыбались, но не нарушали тишину ненужными разговорами.

Аврам Шахар, как обычно, обрадовался Анне. Он провел ее в заднюю комнату, к полкам и шкафам, в которых хранились травы.

Купив все, что было необходимо, Анна с удовольствием приняла приглашение на обед. Они сытно поели, а потом допоздна сидели в маленьком садике, обсуждая некоторых врачевателей прошлого, особенно Маймонида, великого еврейского лекаря и философа, умершего в Египте в тот же год, когда крестоносцы захватили Константинополь.

– Он герой для меня, – сказал Шахар. – Маймонид ведь, кроме всего прочего, написал толкование «Мишны» на арабском. А ты знаешь, что он родился в Испании?

– Не в Аравии? – удивилась Анна.

– Нет-нет. На самом деле его звали Моше Бен Маймон, но ему пришлось бежать, когда мусульманский правитель из Альмохадов не оставил людям иного выбора: они должны были обратиться в ислам, иначе их ждала неминуемая смерть.

Анна поежилась.

– Мусульмане находятся на юге и на востоке от нас. И власть их, похоже, постоянно растет.

Шахар отмахнулся:

– У нас хватает зла, с которым нужно бороться прямо сегодня. Не заглядывай в завтрашний день. Лучше расскажи мне о вашей медицине.

С удивлением – и удовольствием Анна заметила, что его интересует расширение ее практики. Она отвечала на вопросы Шахара, рассказывала, как лечила Михаила, хоть и была при этом достаточно осторожна, и упомянула о том, что боялась за него в связи с народными волнениями, возникшими из-за союза с Римом.

– Это большая честь для тебя – лечить самого императора, – серьезно произнес Шахар, но при этом выглядел скорее обеспокоенным, чем довольным.

– Такая возможность представилась мне благодаря рекомендации Зои Хрисафес, – ответила Анна.