Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах

— Ему тут жилось иначе, чем нам. Он же был белый, хотя и бедный. О нем даже передачу по телевизору должны были показывать. Иногда мне кажется, я бы смогла прижиться в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, да я трушу. В большом городе ведь тоже можно быть такой одинокой! Конечно, если бы я знала там кого-нибудь, все было бы по-другому. А я видела фотографии гарлемских трущоб и чикагской Южной стороны. И я тоже знаю, что там не райская жизнь.

— Верно, но, по крайней мере, там есть где развернуться. Может, этот Томас развернулся слишком уж резво?

Она пожала плечами. Груди у нее оказались покрупнее, чем мне сначала показалось.

— Я мечтаю отсюда уехать! Иногда Бингстон мне кажется кладбищем. Но тогда я говорю себе: ты же живешь в хорошем доме вместе с родителями — чего же тебе еще нужно, куда тебе бежать? Это же мой родной город точно так же, как и для соседей-беляков, — зачем же мне им его отдавать?

— А что, в Огайо закона о гражданских правах не существует? — спросил я, закидывая в рот очередную порцию риса под соусом. Ее слова надоумили меня: если я сумею правильно выбрать тактику, может быть, мне удастся заполучить помощника из местных.

— Вы хотите сказать — протестуем ли мы, боремся ли мы? Да. Но я же говорю, тут дело не столько в законе, сколько в местных привычках. Но с течением времени эти привычки становятся все равно что закон. Нас тут меньшинство и у всех у нас «приличная» работа. Например, я бы могла заработать и накопить немного денег надомной работой. Но очень немногие из нас осмеливаются гнать волну и качать права. Вот недавно, например, мы победили в двухлетней борьбе за право занимать в кино места в партере, а не только на балконе. Большое‘дело! — Она покачала головой. — Хотя чего это я. Это и впрямь была большая победа. Да только жизнь ведь не сводится к сидению в партере кинотеатра?

— А ты чем занимаешься? Учишься в колледже?

— Мой брат в Говарде. Я просто из себя выхожу — папа настоял, чтобы он поступил в колледж для цветных. А я хотела, чтобы он пошел в университет Огайо. Но и эту битву я проиграла. Нет, я не могла пойти в колледж. Дело не в деньгах. Я же женщина и моя жизненная стезя — это замужество. Чушь какая!

— У твоих родителей несколько старомодные взгляды.

— Папа в конце концов отправил меня в школу бизнеса в Дейтон, как будто кому-то в Бингстоне нужна чернокожая секретарша! Я работаю на полставки машинисткой у мистера Росса, он из наших — велеречивый адвокат и торговец недвижимостью. У него семья и хобби — он все пытается уложить меня в койку. Еще я на полставки в булочной-пекарне недалеко отсюда — итог очередной битвы. Вот что меня убивает: что приходится сражаться даже за вшивое место продавщицы булочек. Чаю хотите?

— Да, спасибо. — Я вонзил зубы в пирог. Он был великолепен. — А что, убийство Томаса не возбудило среди местного населения антинегритянских настроений?

— Нет. Если кто-то что-то и почувствовал, то скорее облегчение от того, что его убили.

— Судя по сообщениям газеты, он тут до своего отъезда был просто королем преступного мира?

— Он сбежал после отпуска под залог.

— А задержали его по обвинению в изнасиловании и нападении, так?

Она пошла налить мне чаю. Я почему-то отметил про себя, что у нее сильные полные ноги. Я насыпал в чашку сахару, она села и достала пачку сигарет. Я указал пальцем на торчащую из моего нагрудного кармана трубку и зажег ей спичку. Она пустила струйку дыма в потолок и ничего не сказала.

— Изнасилование и нападение. Надо полагать, он был очень милый молодой человек, — заметил я, стараясь выудить у нее побольше информации о Томасе.

— Это кто-то пошутил. Насчет изнасилования. Обжоре Томасу не было нужды насиловать Мэй Расселл.

— Обжоре? — Эта деталь в моих материалах отсутствовала.

— Он был вечно голоден, как малый ребенок. Мог есть все что попадется под руку, все что угодно — как свинья. Да что о нем толковать. С ним произошло то, что случается с молодыми неграми каждый день, — стоит нашим ребятам сделать шаг не в ту сторону, как уж глядишь, его и подставили. А вы купили свой «ягуар» в Англии?

— Нет. — Я размышлял над тем, что же она имела в виду, говоря, что Томаса подставили. А обжора…

— А я подумала, что вы были с оркестром на гастролях за границей. Я коплю на поездку в Европу. Моя розовая мечта.

— Вот в чем у нас преимущество перед беляками. Мы с большей радостью уезжаем из Штатов.

Ее глаза заблестели.

— А вы бывали за границей?

— Париж, Берлин, Рим, Легхорн — это в Англии. В армии я был капитаном. — Что-то я с ней разболтался. — А что ты имела в виду, когда сказала, что Томаса подставили?

— Ну надо же — капитан! А я как-то хотела записаться в Женский корпус, чтобы иметь возможность попутешествовать по свету. Расскажите про Париж, как там, а?

— Чудесно! Слушай, а…

— Только представьте себе — ты можешь ходить где захочешь и даже не думать, нравится это кому-то или нет. Вот увидела вашу машину — и сразу старые мечты вернулись. Эти кожаные кресла — такие классные! Не то что сиденья в наших колымагах.

— А не хочешь прокатиться? Тут можно где-то посидеть, выпить?