Блез Паскаль

На то, чтобы построить машину, ушло несколько лет. Ведь придумать механизм, заставляющий цифры меняться, – это было всего лишь полдела. Нужно было еще изготовить его. О станках, которые можно запрограммировать на выполнение любых операций, не мог мечтать даже выдумщик Блез Паскаль. Ему приходилось искать умелых рабочих и объяснять им, как должны выглядеть колеса, где нужно вырезать зубцы и как заставить эти зубцы в нужный момент цепляться друг за друга.

Где было взяться искусным мастерам в то время? Даже часы с маятником еще не были изобретены, а большинство людей в жизни не видело механизма сложнее телеги. Так что изобретателю, чтобы получить нужные детали, приходилось не только рисовать их и показывать работникам, но и самому то и дело браться за напильник и молоток.

Месяц проходил за месяцем, а Блез продолжал биться над созданием своей машины, у него ведь не было готовых инструкций, все приходилось придумывать на ходу. Выточенные детали раз за разом оказывались не такими, как нужно. Он строил машину – и снова ее разбирал, потому что она работала не так, как ему хотелось.

Для своих колесиков и шестеренок он пробовал разные материалы: не только различные металлы, но и дерево, и даже слоновую кость. Позже Блез напишет, что созданные им механизмы были сделаны «одни из прямых стержней или пластинок, другие из кривых, иные с помощью цепей; одни с концентрическими зубчатыми колесами, другие с эксцентриками; одни – движущиеся по прямой линии, другие – круговым образом; одни в форме конусов, другие в форме цилиндров, а иные – совсем отличные от этих либо по материалу, либо по фигуре, либо по движению».

Трудно было найти рабочих, которые могли бы справиться с такой сложной задачей. А когда Блез наконец нашел толкового помощника, умелого часовщика, этот хитрец решил… украсть изобретение Паскаля! Он построил машину, до мелочей похожую на паскалеву. Колеса были отшлифованы до блеска, латунные бока сверкали… Было лишь одно отличие – она не могла считать. Ведь строил ее не математик, и колесики внутри крутились без всякого смысла. И все равно нашелся богатый простофиля, который купил ее для своей коллекции диковинок.

Этот случай ужасно расстроил Блеза. Мало того, что его идею чуть не украли. Так ведь теперь люди, чего доброго, могут подумать, что он занимается какой-то ерундой! Он уже был готов бросить свою машину.

Но знакомые отца уже давно с интересом следили за его работой. Они поддержали юношу. Нельзя сдаваться, когда цель так близка!

Кто-то из друзей Этьена даже рассказал о работе Паскаля одному из первых лиц Франции – канцлеру Сегье. Канцлер был очень влиятельным человеком – больше власти было лишь у короля и у кардинала Ришелье. При этом он интересовался наукой, владел огромной библиотекой – наверное, лучшей во всей стране. Идея Блеза его восхитила. Он вызвал изобретателя к себе, расспросил обо всем и лично велел молодому человеку продолжать работу над невиданным механизмом.

Конечно, Блезу было лестно, что такой знатный и занятой человек обратил внимание на его работу. и юноша с новой энергией взялся совершенствовать свою машину.

В 1645 году работа была закончена. Но Блезу было мало того, что машина работает: он хотел убедиться в ее надежности. Поэтому готовую модель погрузили на тряскую телегу и стали возить по мощенным булыжником дорогам, чтобы испытать на прочность. Так машина проехала 250 лье (больше тысячи километров!) – и с честью выдержала это испытание. Ни одна мельчайшая деталь, из которых состоял механизм, не сломалась и не разболталась.

Пять лет упорной работы – и Блез наконец готов представить свое изобретение всему миру. Он сам написал инструкцию к машине. Теперь даже тот, кто ничего не понимает в математике, мог легко и быстро складывать самые большие числа. А что уж говорить об Этьене Паскале, которому счетная машина стала верной помощницей в работе! Теперь он мог обойтись без жетонов и считать гораздо быстрее.

Неизвестно, чему Этьен радовался больше: тому, что расчеты стали двигаться скорее, или успеху сына. Отточенный ум Блеза, закаленный в спорах с лучшими математиками; его настойчивость и уверенность в успехе; его смелость, позволившая придумать машину, о которой никто во Франции не мог и мечтать, – все это в большой степени было заслугой его отца. Этьен мог по праву гордиться сыном и его удивительным изобретением.

Счетная машина Блеза, которую назвали «паскалевым колесом» или «Паскалиной», быстро стала известна не только во Франции, но и за ее пределами. Ею заинтересовались богачи и аристократы. По просьбе канцлера Сегье французский король выдал Блезу патент. Этим документом Паскаль признавался единственным автором счетной машины. Любому другому под угрозой большого штрафа запрещалось даже пытаться создать что-то подобное. Польская королева попросила прислать ей две «Паскалины». Еще одну машину Паскаль послал шведской королеве, известной покровительнице ученых. А несколько известных французских поэтов даже написали стихи, в которых восхваляли молодого изобретателя.