Блез Паскаль. Творческая биография. Паскаль и русская культура

Среди примечательных следов чтения следует отметить и надписи, сделанные рукой писателя напротив соответствующих фрагментов “Мыслей”: “Вера”, “Милосердие”, “Воскресение”, “Смирение”, “Крест”, “История истины”, “Грех”, “Искушение”, “Я”, “Усилие”, “Тело и дух”, “Внушение”, “Настоящее”, “Мысль”, “Наука”, “Возмездие”, “Смерть”. Можно предположить, что Толстой тщательно перечитывал сочинение Паскаля в начале XX века, когда готовил “Круг чтения”: некоторые из перечисленных надписей повторяются в качестве заглавий для рубрик этого сборника, ставшего главной работой Толстого к концу жизни. “Круг чтения” состоял из коротких сентенций и пространных размышлений великих мудрецов, тематически выстроенных по дням года. Избранные на каждый день тексты обрамлены суждениями самого Толстого и должны, по его замыслу, вызывать у читателя добрые чувства и истинно понимание счастья. Сборник включал в себя также “еженедельные чтения” с фрагментами из художественных произведений и небольшими биографиями писателей и мыслителей.

Для “Круга чтения” Толстой написал биографию Паскаля и выбрал более пятидесяти его изречений для следующих рубрик: “Вера”, “Мудрость”, “Бессмертие”, “Смирение”, “Бог“, “Добро”, “Божественная природа души”, “Совершенствование”, “Рост”, Усилие”, “Радость”, “Смысл жизни”, “Служение”, “Единение”, “Молитва”, “Страдание”, “Разум”, “Знание”, “Брак”, “Устройство жизни”, “Зло”, “Смерть”, “Война”, “Насилие”, “Гордость”, “Искушение”, “Заблуждение”.

Продолжая свою работу по концентрации человеческой мудрости, Толстой готовит еще один сборник, “Путь жизни”, вышедший уже после его кончины. По собственному признанию писателя, новая книга должна была содержать самые значительные и глубокие мысли в следующих разделах: “Душа”, “Бог“, “Христос”, “Тунеядство”, “Насилие”, “Тщеславие”, “Суеверие государства”, “Ложная вера”, “Усилие”, “Настоящая жизнь”, “Неделание”, “Мысль”, “Самоотречение”, “Смирение”, “Правдивость”, “Зло”, “Смерть”, “После смерти”, “Жизнь – благо”.

Подготовка “Пути жизни” не сопровождалась у Толстого специальным чтением, и его собственные мысли значительно превосходили по количеству извлечения из книг других авторов, которые им порою весьма существенно переделывались. Этот сборник представлял собою своеобразный философский и этический итог духовных исканий писателя, в котором Паскаль занимает первое (после Иисуса Христа) место. Имя французского мыслителя встречается более тридцати раз в главках “Божественность души”, “О неверии в Бога”, “Недействительность насилия”, “Государство основано на насилии”, “Духовная жизнь человека вне времени и пространства”, “Значение воздержания для отдельных людей и всего человечества”, “Только способностью мыслить отличается человек от животного”, “Отречение от своего животного я раскрывает бога и в душе человека” и в других.

Переводя ряд фрагментов из сочинения философа, писатель порою сокращает или расширяет их, опускает или добавляет значимые детали, что не мешает ему тем не менее в большинстве случаев оставаться верным духу и букве автора. Сам контекст рубрик и глав “Круга чтения” и “Пути жизни” выявляет показательные противоречия, обнаруживающиеся также при сравнении содержания трактата Толстого “О жизни”, его статей “Одумайтесь!”, “Неизбежный поворот” с сентенциями Паскаля, выбранными для них в качестве эпиграфов.

Уже предварительное рассмотрение показывает, что критический анализ тщеславия, похотливого искания удовольствий и развлечений, отсутствия раздумий о смысле жизни и смерти, лицемеря в поведении людей и т. п. не только переносится со страниц “Мыслей” на страницы сборников для регулярного чтения, но и органично укореняется в глубине сознания Толстого, чем и объясняются его признания в неразрывной близости французскому философу.

При подобной слитности вполне закономерно возникает большая и сложная проблема выделения, так сказать, “составляющей” Паскаля во всем позднем творчестве Толстого и в каждом отдельном его произведении этого периода. Решение проблемы в разных планах и аспектах способствовало бы, на наш взгляд, более целостному видению художественного мира русского писателя. Причем, учитывая упомянутую укорененность “избирательного сродства”, наиболее существенными оказываются не упоминания, ссылки, иллюстративное цитирование и т. п., а глубинные, бессознательные и “спрятанные” влияния, которые обнаруживаются на уровне разворачивания и развития частей и целого художественной мысли.