Блез Паскаль

Ф. Достоевский и Л. Толстой высоко ценили эту максиму Паскаля. Но французские просветители, особенно Вольтер, резко выступили против нее, противопоставив ей концепцию «разумного эгоизма». Если Паскаль указывает на вред себялюбия, считая его источником беспорядка в обществе, то Вольтер говорит о его необходимости и полезности: «На нем покоится весь порядок. Невозможно, чтобы общество сформировалось и существовало без себялюбия, как невозможно создавать детей без вожделения и думать о пропитании без аппетита. Именно любовь к нам самим присутствует в нашей любви к другим; именно через наши многочисленные нужды мы полезны роду человеческому; это — основа всякой коммерции; в этом состоит вечная связь между людьми… Именно себялюбие, данное каждому живому существу от природы, научило его уважать себялюбие других. Закон направляет это себялюбие, а религия его совершенствует», — пишет Вольтер в своем «Анти-Паскале» (100, 22, 37).

Далее он апеллирует к богу, давшему людям этот «инстинкт», который они должны использовать по назначению. Бог мог бы его и не давать — вот тогда мы бы все делали только из милосердия и любви к другим людям, совершенно не думая о самих себе. Так что следование логике себялюбия, согласно Вольтеру, есть исполнение повеления божия.

Поразительно легко и просто разрешает Вольтер труднейшую для Паскаля проблему «единственной точки зрения» в области нравственности. «Порт ориентирует тех, которые находятся на корабле, но где эта точка в нравственности?» — вздыхая спрашивает Паскаль, а Вольтер ему отвечает: «В той единственной максиме, бытующей у всех народов: „Не делайте того другому, чего не хотели бы, чтобы делали вам“» (там же, 50). Здесь Вольтер приводит одну из формулировок так называемого «золотого правила» нравственности, известного уже Конфуцию и Фалесу (VI в. до н. э.) и привлекавшего внимание многих философов в последующие времена (Сенека, Эпиктет, Августин, Гоббс, Локк, Лейбниц, Кант и др.). Но все дело в том, что так легко, как представлялось Вольтеру в полемике с Паскалем, не разрешается поставленная последним проблема, а «золотое правило» — оно безусловно было известно и Паскалю — при теоретическом его обосновании и конкретном практическом применении встречает ряд трудностей: например, оно не устраняет эгоистической подоплеки человеческого поведения, на что указывали Кант и Шопенгауэр (см. подробнее 35).

Но острота поставленной Паскалем проблемы не снимается каким-то частным и односторонним ее решением и не сводится лишь к отысканию какого-то универсального принципа нравственности, ибо он обращает внимание на разные стороны «нравственного порядка». Во-первых, он ставит вопрос о специфике этого последнего в отличие от физического порядка тел и интеллектуального порядка «духовных существ», т. е. людей. Как из всех тел в природе, вместе взятых, нельзя вывести «самой маленькой мысли», так из всех тел и умов, вместе взятых, нельзя получить «истинного милосердия» (см. 14, 540, фр. 308) или крупицы любви, этих высших ценностей «нравственного порядка». В самом деле, говорит Паскаль, не доказывают же разумом причин и оснований любви, что было бы нелепо и смешно. Какой контраст с его юношеской идеей о том, что разум представляет собой «глаза любви»! И не только с ней, но и с его требованием «хорошо мыслить» как «основой морали».

Во-вторых, в связи с этим Паскаль указывает на проблему источника нравственного достоинства личности и выступает против этического рационализма, кредо которого выразил Декарт в своем «Рассуждении о методе»: «Поскольку наша воля склонна чему-либо следовать или чего-либо избегать только в силу того, что наше разумение представляет ей это хорошим или дурным, то достаточно правильно судить, чтобы хорошо поступать, и судить возможно правильнее, чтобы и поступать также наилучшим образом, то есть чтобы обрести все добродетели, а вместе с тем и все другие доступные нам блага» (36, 279). Удивительна эта совершенно сократовская вера Декарта в тождество знания и добродетели! Ведь еще в античности стоики заметили противоречие между тем и другим по принципу: «Вижу и одобряю лучшее, а следую худшему». Иезуиты являли для Паскаля пример подчас вопиющего противоречия между знанием, эрудицией, образованностью и добродетелью. Паскаль правильно считает, что знания еще недостаточно для определения нравственного достоинства личности.