Блядь ненаглядная

Все, словно по команде, повернули голову. Денис Тихорецкий был весь под стать своей фамилии; самый маленький, самый незаметный в классе. Его не били и не обижали. Его просто не замечали. За весь сентябрь он подавал голос лишь у доски, когда спрашивали учителя.

И вот поди ж ты — выделился...

Не дожидаясь повторного приглашения, Дима подхватил сумку, небрежно поставленную на пол, прошагал через пол-класса, гордо глядя перед собой, и сел рядом с Денисом.

Денис был несказанно удивлен самим собой, ему бы и в страшном сне не приснилось, что можно идти против всех.

Стас Решетило, сидевший впереди, обернулся, демонстративно зажал нос рукой и на весь класс протянул гнусаво:

— Фу-у-у-у...

Новичок вжикнул молнией, достал учебник, тетрадь, положил на парту. Как оказалось – напрасно; в то же мгновение оглушительно прозвенел звонок.

Все вскочили, но математичка громко окрикнула:

— Куда?! Урок еще не закончен!.. Это для учителя звонок, не для вас!.. Сами виноваты, с вашими «хочу, не хочу». Впрочем, пусть с вами разбирается Надежда Николаевна. Она ваш классный руководитель, пусть и объясняет правила поведения на уроке. Запишите домашнее задание...

Продиктовав параграфы и номера задач, она взяла журнал и оставила класс один на один с новичком.

Толян прыгнул к Диме, опрокинув стул.

— Ты, урод, собирай шмотки и вали на хер, понял?! У нас пидару не место!.

Девочки сделали робкую попытку урезонить его, но их вежливо попросили освободить класс.

Полное лицо Толяна раскраснелось. Он весь был на нервах; еще мгновение и врежет новичку в челюсть.

Дима посмотрел на Тольку, поджал губы.

— Я не собираюсь никуда переходить. Записали в ваш класс, здесь и буду учиться.

— Мне у вас нравится, — добавил он с улыбкой камикадзе.

— А ну пошли выйдем, разберемся!.

Толян схватил Димку за плечо, но тяжелая ладонь была брезгливо сброшена.

— Пошли, — равнодушно сказал Дима. — Где у вас тут... разбираются?

Разбирались обычно на улице, за теплицами, но накал страстей был столь велик, что отправились на разборки поближе — в туалет.

Если честно, не все мальчишки в классе столь рьяно возненавидели новичка, как Толян. Большинство просто собирались развлечься и возбужденно переговаривались в предвкушении веселого спектакля. Сережка Аверченко встал у дверей. Диму пропустили к закрашенному белой краской окну. Комнатушка была маленькой и нашлось место только ещё пятерым; они столпились у стены, рядом с кабинками.

Толян, словно танк, стал надвигаться на щуплого Войзина.

Димка же в очередной раз удивил присутствующих.

Он нагнулся, с треском расстегнул липучки, снял туфли и остался в стерильно-белоснежных носках. Потом он развернулся боком, согнул руки в локтях и поставил прямые ладошки у лица. Получилась типичная защитная стойка, которую ребята не раз видели в фильмах с Джеки Чаном и Брюсом Ли.

Стало тихо. Толян был уже в трех шагах от Димки.

Димка, не меняя выражения лица, сделал неуловимое движение, крутанулся на пятке и ногой толкнул Толика в грудь, чуть повыше солнечного сплетения.

Не ударил, а именно толкнул. Здоровенный Толян, стремительно пролетев спиной вперед, сшиб Сережку, не успевшего увернуться, и, с треском распахнув дверь, вылетел в коридор. Он грузно повалился на пол, полежал, хлопая обалдело глазами и тут же вскочил.

— Ты чё!...

Дальше последовал такой мат, что стены покраснели бы, если б смогли. Девчонки позажимали испуганно рты, хотя зажимать надо было уши.

Димка, пропуская мимо ушей мутный словесный поток, не спеша обулся, и вдруг выпрямился. Одна фраза, в сердцах брошенная Толяном, заинтересовала его.

Димка встал напротив красного, словно помидор, Гончаренко, сунул ладони в карманы и спросил на хулиганском жаргоне :

— Скажи, ты пацан?

От такой наглости, Толян заткнулся.

— Че?

— Я спрашиваю; ты реальный пацан?

— Ну.. — тупо бормотнул Толян.

— Значит ты должен отвечать за свои слова?

— Ну... — Толик не мог понять, куда ведет новичок, да еще таким спокойным, чуть небрежным тоном.

— Ты только что сказал, что меня выебешь. Все свидетели. Жду тебя возле школы после уроков, пойдем ко мне домой. А если не сдержишь слово, я тебе, лично, куплю завтра платье. Будешь у нас девочкой.

Толька, открыл рот, словно пойманный и брошенный в ведро карась и отвернул голову.

Дениска восхищенно наблюдал за всем происходящим. Он не видел что произошло в туалете, но финальная сцена поразила его сильнее, чем брошенное Бардиным слово «гомик». Еще никто в классе не решался перечить Толяну, а тут какой-то новенький, мало что свалил такую тушу с ног, да ещё напугал до смерти.

Остаток дня к Димке больше никто не лез. Кое-кто из девочек загадочно стреляли в него глазками. Лицо у Толяна пошло пятнами, на переменах он смотрел перед собой, ни на кого не обращая внимания, и только шевелил губами.

Предпоследним уроком была физика. А вела физику Надежда Николаевна – классная, то бишь «классный руководитель». Она изобразила улыбку и сказала:

— Ну как, Дима, тебе нравится у нас? Как тебя приняли? Не обижают?»

Димка поднялся и ответил: