Читаем Бляди полностью

(со злостью): Советую полюбовно. Будешь выебываться — получишь карцера суток пятнадцать. А там ни еды, ни воды, нихуя, короче, только стены. И каждый день будет приходить новый наряд и ебать тебя. Человек по десять. Усекла, мокрощелка?

Лена встает, отряхивается.

(дерзко): Усекла.

Санек: Михалыч, ты как старший, давай первый.

Михалыч (встает, расстегивает ширинку): Я только в рот. Эти бляди пизду редко моют, еще бацилл каких подцепишь. Ну, иди сюда, курва.

Лена встает на колени и исполняет минет. Остальные в это время играют и пьют.

Молодой охранник: Ну че, Санек, в два смычка?

Санек: Давай, хули. Скидывай труселя, осужденная Петровская.

Лена раздевается, опирается одним коленом на ящик, нагибается. Охранники расстегивают ширинки, кителя и ебут, один в рот, другой в пизду. Через некоторое время меняются.

Молодой охранник (трахая в рот): Разевай варежку пошире.

Кончает девушке в рот. Тыльной стороной ладони вытирает пот со лба.

(садясь на ящик): Давай, Михалыч, плесни чуток.

Михалыч протягивает ему бутылку, тот пьет.

Санек кончает девушке на грудь. Вытирает член о ее лицо, застегивает ширинку. Достает из кармана салфетку, протягивает Лене. Та вытирается, одевается.

Михалыч: Веди скорей обратно, дальше срок мотать.

Лена: Хоть в баню сводите.

Санек: Пошли, заслужила.

БАНЯ.

Лена моется в душе, Санек смотрит.

КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА КОЛОНИИ.

Власова сидит за столом, напротив нее — зэчка, плотная баба лет тридцати.

Власова: Ну как, Мальвина, в отряде дела?

Мальвина: Да тихо все, без происшествий.

Власова: На работе как, план выполняют?

Мальвина (усмехается): Пусть попробуют не выполнить.

Власова: Там у тебя в отряде новенькая, Петровская. Ты осади ее малость, ладно?

Мальвина: Базара нет, Людмила Петровна.

БЫТОВКА

Диван, стол, несколько стульев. На стене ковер. Рядом с диваном тумбочка, на ней горшок с цветком. Обстановка убогая, но уютная.

На диване сидит Мальвина, пилкой точит ногти.

Входит зэчка, за ней Лена.

Зэчка: Вот, привела.

Мальвина: Стой снаружи, если что — стукнешь.

Зэчка уходит.

Мальвина встает, подходит к Лене, осматривает ее с ног до головы. Обходит сзади, гладит по спине, по заднице. Лена отходит, поворачивается.

(раздраженно): Ты че делаешь?

Мальвина (со злостью, почти кричит): Че, хуи приятней сосать, да?

Лена: Тебя ебать это не должно.

Мальвина несколько раз бьет ее по лицу. Лена падает. Мальвина тащит ее по полу за волосы, выкрикивая угрозы и оскорбления.

Подтаскивает к дивану: На колени, сучара.

Лена стоит на коленях, плачет. От былой борзоты ни следа.

Мальвина ложится на диван, задирает юбку, снимает трусы. На бритом лобке татуировка.

Мальвина: Лижи, да страсти побольше. А то вообще сейчас искалечу.

Лена лижет, периодически шмыгая носом и утирая слезы. Мальвина задирает свою кофту, теребит соски.

Минут через пять Мальвина кончает, сильно прижав голову девушки к себе. Потом отталкивает и несколько секунд лежит, глубоко дыша.

ЗОНА.

Панорама. Бараки, вышки, лай псов, крики конвоя.

Идет отряд, Лена в последних рядах, вид понурый.

КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА КОЛОНИИ.

За столом сидит Власова, курит и пишет. Напротив нее сидит Лена, взгляд в пол.

Власова докуривает, тушит окурок, встает, идет к двери и запирает ее на ключ. Подходит к окну, смотрит во двор.

(не оборачиваясь): Ну что, Петровская, поняла, что не в сказку попала? Теперь сговорчивей будешь?

Лена (глядя исподлобья): Стучать надо?

Власова: Сдалась ты мне, и без тебя стукачей навалом.

Подходит к Лене сзади, массирует плечи, наклоняется, целует в щеку.

(шепотом): Ну как, нравится пизды лизать?

Лена порывается встать, Власова усаживает ее обратно на стул.

(жестко): Сидеть. Я тебе говорила — не выебывайся, думала, шучу, а? Еще одно движение поперек — переведу в барак к вичевым, будешь им там отлизывать.

(на ухо, шепотом, ласково): Мы ведь с тобой подружимся, да, Леночка?

Лена кивает.

Власова подходит к дивану, раздевается.

(вставая раком): Давай, лижи мне задницу.

Лена подходит, встает на корточки, лижет. Через пару минут Власова переворачивается на спину, Лена лижет ее пизду.

Кончив, Власова отталкивает девушку. Сразу же одевается.

(закуривая): Все, вали в отряд. Будут проблемы — говори. Конвой!

ЗОНА.

Панорама.

ШВЕЙНЫЙ ЦЕХ.

Женщины шьют рукавицы, среди них Лена. Длинные волосы теперь острижены под каре.

БАРАК.

Зэчки заняты повседневными делами, привычная суматоха.

Дальний от двери угол барака, отгорожен большим покрывалом. Сдвинуты две одиночные кровати, образуя одну большую постель. Две тумбочки, на одной — широкое зеркало и косметика, на другой — маленький телевизор. На телевизоре горшок с цветком. На стене висит ковер.

На постели лежит обнаженная женщина, матерая зэчка Марина, сорока лет. Волосы короткие, руки в наколках. Типичный буч. Курит, стряхивая пепел на пол. Перпендикулярно ей лежит голая Лена, слегка прикрытая простыней. Голова Лены на животе Марины, которая гладит ее.

Марина: Откидываешься завтра значит, да? Может, задержишься? Все равно со мной как у Христа за пазухой, горя не знаешь.

Лена: Нет, дают УДО — надо брать.

Марина: Мне еще три года, жди меня. Узнаю, что завела кого — приеду, убью обоих.

Лена молчит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии