Блики на портрете

Когда же его перевели в Париж, в Нормальную школу, готовившую преподавателей, там вообще не нашлось никакого помещения для лаборатории. Что-то похожее на комнату Пастер обнаружил на самом чердаке. Вместе с женой они расчистили кучу хлама и на собственные деньги приобрели кое-какое оборудование. (Не в первый и не в последний раз мадам Пастер выделяла на науку сумму из бюджета семьи.) Летом крыша так раскалялась, что работать в чердачном закутке было просто невозможно. Получив кафедру химии в Сорбонне, Пастер написал Наполеону III докладную записку, почтительно напоминая, что плодами его трудов уже пользуются и в промышленности, и в сельском хозяйстве. А он запланировал еще множество работ, важных для Франции и всего мира. Но для этого нужна оборудованная лаборатория, в которой можно проводить опыты без угрозы для здоровья. Необходимые для этой цели весьма малые средства окупятся в тысячекратном размере.

Однако в бюджете министерства просвещения не оказалось рубрики, по которой эти деньги могли бы быть выделены.

В письме своему другу и сотруднику Пастер пишет: «У меня голова полна прекраснейших планов работ. …Ах, почему я не богат, почему я не миллионер, я бы сказал Вам: „Приезжайте, мы преобразуем весь мир нашими открытиями!“»

После победы над сибирской язвой Пастер погрузился в изучение краснухи свиней — болезни, уносившей тысячи животных.

Вот строчки из его письма к жене: «Как мне ни жаль, я не могу написать тебе, что собираюсь возвращаться в Париж. Совершенно невозможно оставить такое количество начатых опытов. …Пошли мне тысячу франков. Свиньи стоят дорого…»

В письмах жене, детям, отцу, друзьям Пастер пишет о своих опытах, о результатах этих опытов, о будущих опытах и о надеждах на новые результаты. Все его многочисленные путешествия имеют одну цель: научное исследование. Каникулы — лучшее время года, потому что можно спокойно работать. «Кто сказал, что это безумие — работать? Для меня жизнь только тогда чего-то стоит, когда она приносит хоть какую-то пользу».

Может быть, его просто ничего не интересовало, кроме научных проблем? Но в юности он прекрасно рисовал пастелью и ему прочили будущее художника. Некоторые его работы вошли в современные каталоги как произведения, заслуживающие внимания.

Пастер понял свое предназначение. Он часто повторял: «Долг кончается там, где начинается невозможное». Он боялся потерять минуты. Он хотел исполнить свой долг.

Человечеству чрезвычайно повезло, что первые исследования Пастера привели его от «неживых» молекул к живым микроскопическим существам, незримо совершавшим свою полезную или губительную работу. Этот «гений экспериментального метода», как называл его Тимирязев, принес в науку о живом точные количественные методы химии и ее аналитические приемы. Микробиология невероятно выиграла от этого.

«…Мои исследования так интересны потому, что они тесно связаны с непроницаемой тайной жизни и смерти», — писал Пастер другу. По жестокой прихоти судьбы эта тайна прошла через его жизнь: старшая его дочь умерла от брюшного тифа…

27 апреля 1882 года его принимали в члены Французской академии. Он становился одним из сорока «бессмертных». От имени академии его приветствовал историк и философ Э. Ренан, который сказал: «Есть что-то, что мы всегда можем распознать в самых различных проявлениях, то, что присуще в равной степени Галилею, Паскалю, Микеланджело и Мольеру, то, что делает великим поэта, мудрым философа, что составляет очарование ораторов, что дает предвидение ученому. Эта общая основа всех великих трудов, это священное пламя, это неопределимое дыхание, вдохновляющее науку, литературу и искусство, мы видим и в Вас, месье, это гениальность. Никто еще с такой уверенностью не вступал в область элементов природы. Ваши научные работы, подобно яркому лучу, прорезали полную темноту ночи, которой был окружен мир бесконечно малых существ…»

Хотя Пастер был признан гением и увенчан славой еще при жизни, он за все платил сполна. Паралич в неполных сорок шесть лет, постоянные бессонницы, сильные головные боли, преждевременное старение…

Мы уже говорили: одной из причин бесконечных нападок на Пастера представителей официальной медицины было отсутствие у него диплома врача. Но вот в 1864 гаду знаменитый английский хирург Д. Листер публикует свою книгу, посвященную антисептике в хирургии. Применив для обеззараживания ран пастеровские принципы, Листер резко снизил смертность от операций. Спустя десять лет он напишет Пастеру: «Своими блестящими исследованиями Вы доказали мне правильность теории микроскопических организмов — возбудителей гниения и тем самым дали мне в руки единственную теорию, на основании которой можно благополучно завершить построение антисептической системы».

А вот оценка Тимирязева: «Отныне история делится на два периода: до и после Пастера.