Блики пламени (СИ)

  Когда рассматривал себя в зеркале в ванной, то восторга не испытывал, оба глаза затянуло огромными фиолетовыми фингалами. Прозевал... Если бы сразу, по приходу, проткнул фингалы, то кровь бы вытекла, и ситуация имела бы не столь красочный вид. Попытался потрогать под носом, но, до этого ноющая боль, ударила резким импульсом и интенсивно запульсировала. Чёрт, это то, чего я не люблю, с ноющей болью как-то свыкаешься, а вот пульсирующая крепко досаждает.

  Я уже давно понял, что главное это ни в коем случае не бояться боли, воспринимать её, как жалобу ребёнка. Кто-то, или что-то обидело его, вот он и подошёл ко мне пожаловаться на каком-то своём странном языке. Ну и что, что я пока его не понимаю, всё равно, ему надо выказать своё горячее сочувствие, пожалеть его и стараться успокоить. Это успокаивает, и боль отходит.

  Боль, на мой взгляд, это сложнейший комплекс информации, но мы воспринимаем только самый внешний её образ, не вникая в сущность. Что-то подобное поверхности озера, мы смотрим на его поверхность и не пытаемся заглянуть под поверхность, где в глубине прячется огромная вселенная.

  А вот страх боли, наоборот, настраивает все остальные силы организма против того, кто начинает жаловаться, все системы начинают воспринимать жалобщика, как врага и обрушивают на него все свои возможности... Что приводит только к усилению боли.

  Ревизия у зеркала показала, что зубы верхней челюсти удары выдержали, хвала им, а вот сама верхняя челюсть, судя по всему, малость треснула. Порадовал нос, а я-то опасался, что он как-то уж очень резко понюхал асфальт. Ат, нет, молодец, сохранился в первозданном виде. Синяки по телу не в счёт, это мелочи. Рана на левом предплечье побаливала, но батя её полностью обезопасил, так что беспокойства не вызывала. А вот кисть правой руки, пребывала в самом печальном состоянии, она распухла и тоже приобрела в некоторых местах ядовито фиолетовый оттенок, но тут поможет время и терпение... Вот это уже хуже, завтра дежурство на пожарке, а с такой рукой там делать не чего.

  С кухни донёсся голос матери:

  - Завтракать, а то, я уже убегаю на работу.

  Ещё не знает. Но вот, она открыла дверь ванной и отшатнулась, упершись в противоположную стену:

  - О боже...

  - Чего там, о боже, - хмыкнул Витька, опершись о дверной косяк:

  - Ты что, первый раз такого красоту видишь? Пора привыкнуть.

  Она кинула на Витька очень, очень неодобрительный взгляд. Он явно злился, уж я-то его знаю, досадует, что не было его вчера ночью рядом со мной.

  Схватила меня за голову, рассматривая мою боевую раскраску.

  - Мам, пустяки, кости целы. - постарался я её успокоить, слегка сбрехнув про целые кости, - Бодягу приложу, пара дней и всё пройдёт.

  Лучше б я промолчал потому, что моё нечленораздельное мычание повергло её в очередной ужас.

  Не буду рассказывать, обо всех её "восторгах" по поводу моей физиономии и меня, по случаю, досталось и Витьку. Нам с Витькой с трудом удалось её, чуток успокоить и выпроводить на работу, хоть и с опозданием.

  - Я так понял, ты не боеспособен? - спросил он, уплетая картофельное пюре с сосиской и вываливая мою пайку себе в тарелку.

  Я только махнул рукой, теперь мне пройдется денька четыре поголодать, зубы и челюсть не позволят даже подумать о еде. Но не впервой, а потом диета из вымоченной в молоке булки, недели на две, не меньше.

  Решил, в институт не поеду, справку в поликлинике получу без проблем. Лежал, прикрывшись пледом, и решал - сейчас ехать в госпиталь за больничным. В части больничный, выданный гражданской больницей, не признавали, надо только из ведомственного госпиталя. А туда ехать: электричкой, метро, а потом троллейбусом с пересадкой... Этого я точно не выдержу, на ногах устою, но вот завою от боли, её-то в таких условиях уговорить будет, практически, невозможно.

  - Я сейчас Лихачу позвоню. - Витёк чётко чувствовал все мои проблемы: - Может он тебя машиной подкинет?

  Витёк ушёл к телефону.

  - У него сегодня в посёлке машины нет. Договорился, завтра к двенадцати заедет.

  Я благодарно махнул ему рукой.

  - Ну, я пошёл.

  Он уже был одет. Я понял, что сейчас пойдёт, устроит разборки, хотел остановить.

  - Звякни в часть, завтра не буду. - удивляюсь если он понял хоть что-нибудь из моей речи. Но недооценивать Витька нельзя:

  - Позвоню, и успокойся, я на пиво, через часик подойду.

  Успокаивает, хотелось бы ему поверить, что прямо сегодня разборок не начнёт. Но мы обычно пиво пили в кафе "Спутник", а там всегда кто-то тусуется из "светских львов", особенно, если пиво завезли. В общем, я отлежался до вечера.

   День третий. (вспоминать-то и нечего)

  А на завтра прокатали меня в госпиталь и даже подождали, пока у меня брали кровь из пальца, вены. Потом отправили на рентген, а потом ещё пришлось доказывать, что несчастный случай: "Падение такого-то на рельсы" произошёл не на службе.

  - Пиши объяснительную. - потребовал кадровик. Я предъявил перемотанную правую кисть:

  - Перелом двух пястных костей. - процитировал один из диагнозов в больничном. Он с досадой покосился на мою руку: