Блики, силуэты, тени

Он снова устремил взгляд к горизонту, откуда пришел чужак, позвал Артема и велел присматривать за незнакомцем.

— Думаешь, от него можно ждать неприятностей?

— Не знаю. — Андрей закурил еще одну сигарету и плотнее запахнул зимнюю куртку.

В эту ночь ему приснилось теплое довоенное лето. Был солнечный день, и они с женой шли по улице родного города. В огородах частных домов суетились люди. Играла музыка, только Андрей никак не мог разобрать мотив. Не мог он и понять, откуда доносится музыка, пока не заметил старые рупоры, закрепленные на фонарных столбах.

«Наверное, это военный марш», — подумал Андрей и тут же услышал взрывы и автоматные очереди. Звуки долетели издалека, но он знал, что война идет в этот край, катит к нему, стуча гусеницами танков по асфальту. И никто не спасется. Никто.

Он закричал и проснулся. Светлана лежала рядом и смотрела на него большими напуганными глазами. За окном падал снег. Дрова в печи прогорели, и холод начинал пробираться в комнату. «Когда родится ребенок, будет еще холоднее», — подумал Андрей. Их первый ребенок этого послевоенного мира. Ребенок, которому поможет появиться на свет чужак, незнакомец.

— Скотти Палмер, — тихо произнес он.

Появившиеся в голове сомнения заставили с первыми лучами солнца подняться и, отыскав чужака, отправиться с ним в ближайший уцелевший лес, чтобы набрать дров. Тележка, на которую они грузили вязанки, была старой и скрипучей. Скотти молчал, работая за двоих. Андрей отослал Артема домой и долго приглядывался к чужаку.

— Не очень-то ты похож на врача, — подметил он, наблюдая, как Скотти справляется с тележкой.

— Что это значит?

— Мне кажется, ты слишком сильный для врача.

— Мы все слишком сильные, если смогли выжить. — Палмер выдержал его взгляд, спросил сигарету.

Когда вернулся Артем, топоры стучали в разных частях леса.

— Узнал, что хотел? — спросил Артем Андрея, не получил ответа, отыскал чужака. — Вы что, поссорились?

— Я не знаю. Он лишь сказал, что я слишком сильный для врача. — Палмер закончил рубить старое дерево, дождался, когда оно упадет, примяв под собой молодую поросль. — Кем работал твой друг до войны?

— Слесарем.

— Откуда тогда он знает, каким должен быть врач?

— Может быть, он просто переживает, что ты будешь принимать роды у его жены?

— Почему?

— А ты бы на его месте не переживал?

— У меня нет жены.

— А ты представь, что есть и что роды у нее принимает Андрей. Скажи, разве ты бы не переживал?

— Переживал.

— Вот видишь!

— Но он ведь слесарь, а не врач.

— Тоже верно! — Артем рассмеялся, затем предложил чужаку сигарету.

Они сели на поваленную сосну, достали приготовленный Светланой обед.

— Здесь раньше были красивые места, — сказал Артем. — До войны. Тихие, чистые. А как было там, откуда ты пришел?

— До войны?

— Конечно.

— Людно.

— Понятно. — Артем помрачнел, спросил чужака о семье.

— Зачем тебе знать об этом?

— Не знаю. У нас так принято, понимаешь? Мы так знакомимся.

— Я же говорил, что никто не уцелел.

— У меня тоже все погибли.

— А та девушка с пневмонией, которой я делаю уколы?

— Мы с ней друзья.

— Мне кажется, ты ей нравишься.

— Правда? — Артем задумался.

— Знаешь, она, может, и не красавица, но сейчас выбирать не приходится.

— Мы с ней встречались еще до войны.

— Тогда тем более.

— Что тем более?! Это было еще в школе, да и сейчас все изменилось. Нас здесь всего пятеро, и если верить тебе, то вокруг больше никого нет. О каких отношениях можно говорить?!

Артем выбросил недокуренную сигарету и принялся за обед, однако уже вечером, вернувшись в поселение, зашел к Светлане и спросил, не пошла ли Лена на поправку.

— Может, сам спросишь? — предложила она.

Артем помялся и сказал, что зайдет как-нибудь в другой раз.

— Ей будет приятно увидеть тебя! — крикнула ему вдогонку Светлана.

Артем вышел на улицу и долго стоял на крыльце, наблюдая, как ветер гоняет по пустому двору бумажный пакет. Небо было темным и неспокойным. В покосившемся сарае хлопала незакрытая дверь, за которой была темная, густая тьма. Артем вздрогнул, увидев мелькнувшую в темноте сарая тень.

— Кто там? — крикнул он, спустился с крыльца.

Подхваченный новым порывом ветра бумажный пакет пролетел перед лицом. Артем отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Дверь в сарай замерла. На пороге застыла темная тень.

— Скотти? — недоверчиво спросил Артем. — Что ты там делаешь, черт возьми? — он подошел ближе, не веря своим глазам. — Ищешь туалет? Он есть в доме, где ты поселился. — Артем замер, разглядев блестящие слезы на черном лице чужака. — Тебе плохо? Я могу помочь?

— Мне никто не может помочь. — Палмер отступил во мрак сарая, вытер слезы, надеясь, что их не успел заметить новый знакомый.

Артем притворился, что не заметил, помолчал несколько минут, затем сказал, что у него в доме есть бутылка хорошей водки.

— Или водка тоже не поможет?

— Обычно не помогает, — сказал Палмер, однако от выпивки не отказался.

Они дошли до дома Артема. Он поставил на стол стаканы, открыл бутылку.

— Скажешь, когда хватит, — предупредил Артем, однако Палмер молчал, пока он не наполнил его стакан до краев. — Еды собрать?