— Ашер говорит, что они все еще говорят втайне. Он говорит, что она раньше имела чувства к нему, что, если она узнала то, что мы запланировали, она никогда не позволит нам довести дело до конца. — Что?
— Скай чувствует себя преданной,— Гидеон продолжал, понижая его голос. — Разве ты не думаешь, что он играет ее слабостью? Ее убийство, очевидно, не сработало, и теперь они понимают, что ты заманиваешь большую муху в ловушку медом, что ты и сделаешь, нанося им удар. — Я слышала, что Эдит вздохнула.
— Ты думаешь, что он управляет ее умом?
— Это возможно,— сказал Гидеон. — Мы нуждаемся в ней, чтобы получить контроль над ее силами, быстро. Хранители становятся беспокойными. Они хотят войны. — Было ли это возможно, что они не заботились о моей безопасности вообще? То, что они просто хотели использовать меня?
— Ашер говорит, чтобы мы дали ему немного больше времени. Он не решил, что еще делать. Он боится, если он доведет дело до конца... она никогда не простит ему. — Я затаила дыхание и осталась скрытой в тенях.
— Но как она могла все еще даже рассмотреть свое примирение с Орденом? — Эдит казалась потрясенной.
— Ашер убежден, что она под влиянием Девина. Она не достаточно сильна, чтобы бороться с ним пока.
— Ты должен обучать ее быстрее. Предотврати это. Мы нуждаемся в ней на нашей стороне, Гид, и ты — единственный, кто может помочь ей препятствовать тому, чтобы Девин влиял на нее. Если Орден потребует ее, то они уничтожат нас.
— Я знаю. И если мы удержим ее...
— Мы уничтожим Орден.
— Она — абсолютное оружие.
Мой мозг работал. Я не сказала Ашеру, что говорила с Девином — но или он больше знал о моих чувствах, чем я думала, или кто— то сказал ему. Внезапно я почувствовала себя замученной виной. Что я делала? Конечно, Восстание могло доверять мне — я никогда не буду бороться против них. Но я знала, что никогда не могла позволять им причинять боль Девину.Я просто не могла. Он был настолько более беспомощный, чем я — у него не было доброй воли. Я думала, что знала, кому я действительно принадлежала, но теперь, внезапно, я ни в чем не была уверена больше. Моя спина напряглась. Никто не сможет использовать меня во время этой войны. Я должна была понять свои полномочия Хранителя так же как полномочия Повстанцев. Я начинала думать, что ключ всего лежит в моих видениях. Подарок от моей матери.
— Эй,— сказал знакомый голос. Я посмотрела вокруг, пораженная, чтобы найти Ашера. Он был позади меня все это время? Я не услышал, что он приблизился. — Я всюду искал тебя. Все хорошо?
В мерцающем свете его лицо выглядело угрожающим, странным. Не как у Ашера, которого я знал вообще. Я думала о том, что я только что услышала. Как хорошо я в действительности знала его?
Глава 20
— Эти леса напоминают мне о доме,— сказал Ашер мягко, почти шепотом. Он вышел из тени и взял мою руку. Это не был первый раз, когда я задавался вопросом, может ли его дом стать моим домом, также. Но теперь я была более растеряна чем когда— либо тем, где должен быть мой дом. Крошечная искра загорелась между нашими кончиками пальцев.
— Ашер,— сказал я. — Что мы дальше будем делать?
Он наклонился ближе ко мне и поднял бровь.
— Ну, я рад, что ты спросила.
— Нет, остановись. — Я отодвинула его. — Я имею в виду Восстание. Орден сделал первый выстрел, правильно? Они убили Орикса. Таким образом, каковы наши действия? Разве мы не должны принимать ответные меры? — Я выуживала информацию, но все, что это получилось это заставить его отступить назад. Он позволил моей руке упасть, и его глаза стали бешеными и еще более темными чем обычно.
— Мы еще не знаем это,— сказал он. — Мы ждем когда ты обретешь полный контроль над своими силами. Тогда мы ударим. Мятежники не чувствуют, что мы должны срочно сделать это. Они ждут.
— Но я стала сильнее. Ты сам сказал. И с каждым днем я становлюсь еще боле сильной.
— Послушай, еще не время. Все, что я знаю, — это, что я должен защитить тебя, пока ты не готова. Я должен удостовериться, что нет никаких угроз для тебя.— Невысказанный подтекст был ясен: Или к твоей преданности Восстанию. — Я хочу спросить— он провел пальцами по волосам в расстройстве — Ты доверяешь мне?