Блин и неуловимые киллеры

Вот и вся версия. Уверенная. Твердая. Правильная. Остается взять Ко-ва, который, будьте уверены, не съехал со своей квартиры. Ему нельзя совершать подозрительные поступки. Может быть, он даже по-соседски навещает больного Иванченко и внимательно следит, не вернется ли к нему память…

Блинков-младший поймал себя на том, что начинает дремать. Сколько он здесь ждет? Часы остались дома. Минут сорок, никак не меньше. Интересно, сообразила ли Ирка, что он всерьез советовал ей вооружиться мукой и малиновым сиропом? Дозвонилась ли хотя бы до Васечки?

Сквозь пение воды в трубах ему послышался неясный шорох. Кошка? Обострившимся в темноте зрением Блинков-младший различал трубы ближе к окнам, а его угол утопал в чернильной темноте. Вдруг окутанную белой теплоизоляцией трубу как будто накрыло темным занавесом, и потом она снова появилась. Ох, не кошка это! В угол с тайником беззвучно и медленно крался человек.

Громыхнул ящик буфета, и сомнений не осталось: Никита! Ищет свой ключ. По потолку заплясали слабые голубые отсветы. Никита сдавленно чертыхнулся и после минутной тишины с треском сломал что-то деревянное.

Еще недолго – и Блинков-младший понял, что преступник рядом. Он по-прежнему ничего не видел: просто почувствовал, и все.

Вспыхнул огонек зажигалки и резанул по глазам, как прожектор. Над стопкой батарей в углу склонился черный силуэт. Он был прямо под Блинковым-младшим: если свеситься, ничего не стоило плюнуть ему на макушку.

Митек точно помнил, что туго-натуго затянул гайку, скрывавшую тайник в батарее, но сейчас этого казалось мало. С песочком надо было завернуть, чтобы Никита повозился подольше! Стараясь не шуметь, он достал из кармана пробирку с хромпиком и стал сдирать липкую ленту, которой лаборант Дрюня для надежности примотал пробку.

Никита зашипел и выругался, огонек погас. Похоже, преступник обжегся о раскалившуюся зажигалку. Тем лучше. Пусть подождет, пока остынет, а мы тем временем… Кончиками ногтей Блинков-младший выковырял пробку, изготовился…

…и свет вспыхнул снова. В свете колеблющегося огонька он ясно видел склоненную фигуру и натянувшиеся на мягком месте камуфлированные штаны попрошайки.

Кап! Вязкая оранжевая капля сорвалась из горлышка пробирки и упала на ягодицы преступника. Ее не стало видно среди пятен камуфляжа. Надо лить побольше.

Кап, кап, кап! Не отрываясь от своего занятия, Блинков-младший рассмотрел, что вместо ключа Никита орудует проволочной петлей и палкой. Петлю накинул на гайку, а палкой ее закручивал, закручивал, пока проволока не схватится намертво… Огонек снова погас. Подождем еще.

Зажигалка вспыхнула. Каждый продолжал заниматься своим делом: Никита затягивал петлю, а Блинков-младший капал ему на штаны. Камуфлированная ткань стала темнеть. Теперь Митек ясно увидел, что прокапал довольно широкую дорожку, и стал капать повыше, на пояс. Никита беспокойно дернулся. Дошло до кожи?

Они одновременно добились большого трудового успеха, как любит говорить мама. У Никиты стронулась гайка, а Блинков-младший вылил ему на штаны остатки хромпика. Дрюня говорил, что действует зелье не сразу, должно пройти минут пять…

Отшвырнув петлю и палку, Никита отвинчивал гайку руками. Открутил, бросил, засунул пальцы в дыру… «Там ничего нет!» – завертелось на языке у Блинкова-младшего, но раскрываться было рано, и он смолчал.

Где же мама?! Где Иван Сергеевич или на худой конец милицейский курсант Васечка?!

Ничего не найдя в тайнике, Никита пересчитал батареи. Каждую он трогал рукой, чтобы не сбиться, хотя их было всего-то пять штук. Потом сел на загаженный кошками пол и рассмотрел остальные гайки. Они все были залиты окаменелой краской: сразу видно, что сто лет не отвинчивались. На всякий случай Никита перешел к другой стороне батарейного штабеля и проверил гайки там. Вернулся, снова пошарил в дыре.

И вдруг упал на пол и завыл!

Мигнула и погасла отброшенная зажигалка. Преступник бил по полу кулаками и орал, орал без слов, мерзко и жалобно, как мартовский кот. Блинкову-младшему стало жутко. Он бы не хотел сейчас попасться Никите на глаза…

А воровской наводчик, «одноногий» попрошайка и шантажист вскочил и кинулся прочь. Зазвенело стекло, разбитое то ли сослепу, то ли со злости. Блинков-младший тихо сполз со своей трубы и двинулся следом.

Силуэт Никиты маячил на фоне подвального окошка. Над ним, над срезом бетонной ямы, была видна решетка, а на решетке – коричневый сапожок. В яме стояла глубокая темень, а сапожок был освещен. Он как будто висел в воздухе. Иркин! Преступник увидел его, когда уже выбрался через окошко в яму. Ему оставалось приподнять решетку, и путь был бы свободен. Если бы на краю решетки не стояла Ирка…

– Пусти! – угрожающе сказал Никита, хватаясь снизу за прутья.

– Счас! – ответила Ирка своим ехидным голосом и стала лить через решетку малиновый сироп.

Помойный Консультант не сразу понял, что происходит. Он поймал струйку на палец, лизнул и удивился:

– Ты что?

– Сладкая жизнь начинается, – пояснила Ирка, опрокинув ему на голову всю банку.