Блин комом

— Какая утрата для этого мира. Через десять… девять… восемь… — считая, я мотал эльфийкой, планируя резко выпрямиться, чтобы, дернув головой, приложить ее макушкой об потолок.

— Мы поможем тебе с твоей проблемой! — взвизгнула чуящая нехорошее девушка, тут же добавив, — Я говорю от имени «Материнского Сердца»! Мы поможем тебе ослабить эффект либидо!

А вот это уже было серьезно. Я остановился. Эльфийка отлипла от моего лица, одернула свою блузку и сделала серьезный вид.

— Я беру под свое покровительство Волюка Уккендорфина на тех же условиях, что Умный Еж брал Бенедикта!

— Договорились, — мрачно бросил я и отправился назад на палубу, оставив за собой последнее слово, — Только я теперь точно не отдам тебе Киру. Ты ее потеряла во всех смыслах.

* * *

Вечером на верхней палубе ко мне подошел «Брюс» и уселся рядом. Несколько минут мы молчали, он время от времени шмыгал носом.

— Я хочу поговорить, — начал он и тут же добавил, — Узнать. Разобраться.

— Давай поговорим, — пожал плечами я, подставив лицо вечернему ветру, — Ничего не имею против.

— Почему вы злые? Все? Ты превратил в фарш циркачей, затерроризировал город, чуть не убил беглеца, который тебе ничего не сделал. Эйнинген расстрелял как в тире десятки судов, убив за несколько минут больше тысячи смертных. Может и больше. Зокутта горела, я видел. Про Светлану ничего не могу сказать, но Еж на вас смотрит снисходительно, так, как будто считает такое количество трупов… детским и не стоящим его внимания! И вы все, даже Аливеолла, считаете свое поведение абсолютно нормальным, не перестаете друг другу доверять, даже наоборот… я не понимаю этого. Объясни, если можешь.

— Я бы задал тебе встречный вопрос — а почему ты такой злой? — огорошил я стража, аж застывшего с отвалившейся челюстью. Пришлось пояснять, — Мы собрались вместе в экспедицию, организовались… назовём это товариществом. Летим, прикрываем друг друга, учитываем интересы друг друга. И ты внезапно переходишь на другую сторону! Раз — с старухой, два — с циркачами, которые пытались на тебя давить всеми правдами и неправдами. Мало? Эрназа, которую ты притащил. Теперь Ювелир. Ты не осознаешь те сложности, которые создаешь нам?

— Я… — начал горе-герой.

— Никаких «я». Мы вместе отправились в совсем нелегкое путешествие. Никто не заставляет тебя отказываться от принципов или не уважает их. Но общая цель должна быть превыше этого. Я не доверяю тебе, потому что в любой момент могу ожидать от тебя очередного фокуса, который тяжкими последствиями ляжет на всех нас. И ты обвиняешь нас в… чем? Что любой из Бессов на борту сделал для осложнения нашего путешествия? Кроме тебя?

— Вы думаете только о себе, — мрачно уронил «Брюс».

— Глупости. Думаешь о себе здесь только ты, — отрезал я, — Я знаю, что ты много лет проторчал на Проспекте Сезам с пафосно развевающимся плащом, изображая из себя героя и пялясь на сиськи и задницы официанток. Видимо, от скуки ты убедил себя, что ты настоящий герой и хватаешься за любую возможность выглядеть… геройски, в собственных глазах. Но здесь, в открытом мире, нужно не только делать, но и думать, что делаешь. А вот этому ты, разнимая алкашей и досматривая бродяг, научиться не смог.

— Мне сложно прислушаться к тому, кто ради собственных капризов обрек целое сообщество смертных на медленную смерть, — съязвил стражник.

— Потому что ты не хочешь видеть, — размеренно ответил я, думая о том, что надо бы попросить Эйнингена сделать мне курительную трубку, — Клан Солас? Я бы мог их убить всех, и был бы в своем праве. Для тебя это чистое зло, так? Вот, киваешь. А для меня — чистое добро. Уничтожив человек восемьсот, я бы не только скинул стресс, но еще и добился бы признания очень многих разумных. Не больных, не садистов и не безумных, просто бессмертных. Тем не менее, я предложил Соласу выбор — и они его сделали.

— Больная логика… больного мира, — помотал головой «Брюс».

— Обвинять всех, кроме себя? Ты так далеко не уедешь, — миролюбиво заметил я, — Хочешь знать, что будет дальше? Впереди нас ждет конечный пункт назначения. Мы займемся там тем делом, за которым вышли из дома. А потом полетим обратно. «Академия», «Школа», «Материнское Сердце»… их филиалы, агенты, дочерние гильдии. Разумные со стороны. Король Янатанн. Возможно даже те неизвестные, предположительные японцы, сжегшие «Ямато» — у них всех к нам будут вопросы и предложения разной настойчивости. По поводу драконидки и этого Ювелира тоже.

— Прямо говори, что у тебя на уме, — хмуро попросил стражник.

— Да элементарная же вещь, — хмыкнул я, — Когда у нас всех начнутся проблемы, никто не будет рассчитывать на тебя. Потому что ты слушаешь не логику, а тараканов в своей голове, свивших там гнездо от долгого стояния на крыше. Теперь видишь разницу между добром и злом?