Блинчики со сметаной (СИ)

   Но вход в ресторан оказался закрыт, а через окна Иван разглядел синие служебные экзоскелеты громил из отряда специального назначения. Неужели мамаша Вонг разругалась со своими покровителями из федералов? Столько лет ей удавалось поддерживать своё заведение на плаву, да ещё и вкусно кормить жителей квартала. Что же изменилось?

   До ушей Ивана донеслась реплика существа среднего пола, что проходило мимо в компании двух женоподобных юношей:

   -- Мамашу Вонг кто-то сдал. Теперь придётся брать улёт у Крысёныша, а у него товар в полтора раза дороже...

   Сидя в удобном кресле вакуумного поезда, Иван поглядывал в окно, наблюдая, как антарктические мегаполисы сменялись зонами органического земледелия. Возможно, он глядел на них слишком пристрастно, но в этот раз у него сложилось впечатление, что многоярусные плантации, что раньше казались такими ярко-зелёными, ныне поблекли, побурели и посерели. В прессе и в видеосюжетах новостных каналов постоянно рассказывали об успехах генетиков и агротехников Федерации. Но почему-то на гарантированных рационах это никак не сказывалось.

   Периодически попадались пустоши неестественного цвета с комплексами сложной техники. Иван знал, что эти участки были отравлены во время добычи полезных ископаемых. Теперь, когда Антарктида превратилась в последний обитаемый континент человечества, логично было бы перенести все шахты и рудники на оставленные материки. Но никто не хотел этим заниматься добровольно. А принуждать владельцев этих предприятий Федеральное правительство не собиралось.

   В Эсперанса-сити всё выглядело чужим и странным. И вокзал у них был значительно меньше, чем в Скотт-сити, и жилые блоки ниже, и народ не так ярко одет. Иван едва удерживался от того, чтобы начать высматривать в толпах людей на главном променаде бойцов отряда специального назначения. Поговаривали, что они отлавливали тех, кто находится в чужом городе без должных на то оснований. На этот случай Иван подготовил аккредитацию на конференцию медицинских работников, но данное мероприятие начиналось только через неделю. Оставалось уповать на везение.

   Выбравшись на берег залива Эсперанса, разрезающего город на две примерно равные части, Коидзуми беспомощно огляделся. В Скотт-сити океанского берега не было. Там не дул этот волнующий свежий ветер, не пахло морской солью и водорослями и не кричали в небе чайки. Хотя проржавевшие траулеры возле причальной стенки и выглядели жалкими развалинами, возле них кипела жизнь. Какие-то люди бегали по трапам, вынося и занося различные грузы. А потом одна из посудин, пожалуй, самая унылая и едва держащаяся на воде, вдруг громко затарахтела, окуталась клубами чёрного вонючего дыма и отчалила. На ржавой мачте бодро трепетал на ветру красно-жёлтый вымпел.

   Вздохнув, Иван направился к причалу. Разыскав там человека в морской фуражке, не занятого погрузкой, он неуверенно спросил:

   -- А как бы мне на Жуэнвиль попасть?

   Моряк смерил его презрительным взглядом, потом послюнявил палец и поднял руку вверх. Сморщившись, как федеральный чиновник при виде гарантированного рациона, он пробубнил скороговоркой:

   -- Стольник мне, две сотки капитану. И деньги сразу покажи.

   Иван продемонстрировал сумму на вживлённом в запястье экране...

   Уже очутившись в тесном трюме траулера, Коидзуми вдруг вспомнил, что в суматохе дня забыл поесть. Кроме утреннего сэндвича с белковой пастой в его желудок больше ничего не попадало. Ему нестерпимо захотелось блинчиков со сметаной...

- II -

   Вечер выдался прохладным, но у костра сидеть было приятно. Днём охотники во главе с вождём завалили большого шряка и едва донесли до пиршественной лужайки перед пещерой лучшие куски туши. Теперь же все ружияне пребывали в сытой неге, развалившись на мягкой траве.

   Вождь Большая Дубина выковырял пальцем из зубов несколько крупных волокон мяса, отёр ладонью жирный от еды рот и обнял свою младшую жену, ещё не рожавшую гибкую и стройную Малгу. Внимательно прислушавшись к своему переполненному животу, вождь понял, что ещё рано тащить Малгу на мягкие шкуры в самом удобном углу пещеры, и обратился к шаману.

   -- Эй, Странник! А расскажи нам что-нибудь этакое.

   Странник прибился к племени много лун назад. Был он невысоким и худым, но знал, как врачевать раны и как утихомиривать боль. А ещё он умел рассказывать. Слушать его истории вечером у костра было гораздо интереснее, чем соревноваться с мужчинами племени, кто дальше плюнет или кто громче икнёт. Поэтому Большая Дубина позволил чужаку остаться и даже назначил его шаманом.

   В этот вечер шаман не выглядел таким же довольным, как и остальные ружияне. Более того, у вождя складывалось впечатление, что Страннику не понравился шряк, и это не нравилось Большой Дубине. Ведь именно вождь нанёс решающий удар по черепу зверя и тем самым успешно завершил охоту. Он облагодетельствовал всё племя! Но тот, кто этому не радовался, выглядел подозрительно...

   -- Что бы ты хотел услышать, Дубина?

   Шаман почему-то постоянно укорачивал имя вождя, и это тоже не нравилось самому плечистому из ружиян.

   -- Большая Дубина, Странник!