Блиндажные крысы

Инженер пристроил нас в ДОС (дома офицерского состава) — крохотный жилой островок посреди соснового бора, за которым начинается старый полигон. Все дома двухэтажные, некогда крашенные в стандартный «желток», а ныне выцветшие добела и донельзя обшарпанные. Здесь почти как в деревне: повсюду небольшие огородики с грядками и плохонькими теплицами из драной пленки, в разных местах курячат кудахты, петухают кукареки и важно поросят хрюки — а откуда-то издали доносится блеяние козы. Воздух, насыщенный хвойным экстрактом, такой густой и тягучий, что, кажется, его можно пить.

В общем, лепота, да и только. Прямо по курсу вижу навес, под ним большая поленница, рядом куча чурок, одна, особо кряжистая, поставлена на попа.

Эмм… Для тех, кто в городе окончательно скурвился, поясняю: чурка — это фрагмент бревна, а кряжистая, та что «на попа», в данном случае служит для того, чтобы на ней кололи дрова. Вот и девайсы присутствуют: колун и топор. Вообще, это очень здорово: наверное, вечерком тут можно запросто шашлычок организовать, на свежем воздухе. А пока суть да дело, поколю-ка я немного дровишек. Вместо зарядки.

Расколов парку чурок, я вволю хлебнул хвойного экстракта, остановился передохнуть и, жмурясь от удовольствия, непроизвольно продолжил песню дяди Саши:

Мягкое и доброе, как любимой губы…
Мне так в это утро умирать не хочется…

Минуточку… Нет, все правильно: из песни слова не выкинешь, но вот контекст… Почему я должен умирать в такое славное утро в столь раннем возрасте?!

И тут на меня нахлынуло.

А почему я должен жить?

Я преступник.

Минуточку…

Я преступник?!

Я как следует выспался, психоделическая одурь выветрилась из моего организма — исчез вязкий фон, притупляющий остроту восприятия — и теперь я вновь чувствовал живо и ярко, что называется, всеми фибрами души.

Я преступник!!!

— А-а-а-а, б…!!! А-а-а-а!!!

Я крушил поленницу и дико орал, задыхаясь от отчаяния и лютой безадресной злобы: в эти мгновения я ненавидел весь мир и себя в том числе, ибо я был частицей этого странно и неправильно устроенного мира, и не было мне снисхождения от меня, не заслужил я никаких льгот в этом плане.

Хорошо, что не догадался порубать сам себя: перед глазами была поленница, руки нужны были, чтобы держать колун — средство исторжения моей ненависти, а ног я не видел, в тот момент мир свернулся в узкий тоннель, наполненный густым красным дымом.

Не знаю, как долго длился этот неожиданный берксеркский припадок, но в конечном итоге я выдохся, выронил колун, упал на колени и уткнулся лицом в землю.

Придя в себя, я ужаснулся тому, что со мной произошло, и первым делом стал озираться, в надежде, что это безобразие осталось без свидетелей.

Увы, на этот раз госпожа Удача оставила мои чаяния без внимания.

У распахнутого окна сидел доктор и смотрел на меня с каким-то цинично-академическим интересом.

Под окном стоял хмурый Юра и смотрел на меня с досадой.

На крыльце Спартак беседовал с аборигеном, облаченным в старый тельник и допотопные военные бриджи на подтяжках — и оба смотрели на меня, как мне показалось, с сочувствием.

Ближе всех ко мне находился Степа: тоже в тельнике, но поновее, и в нормальных спортивных трико. Степа, скрестив руки на груди, смотрел на меня внимательно и несколько скептически — примерно как опытный вратарь высшей лиги на мяч, по которому должен пробить с центра поля самый скверный игрун сборной трех деревень Ското-Удодовского района. То есть я так понял, что вариант моего прорыва с железом к крыльцу отчасти рассматривался, поэтому Степу сюда и поставили.

В общем, как видите, с разными оттенками и подтекстами — но все смотрели на меня.

— Простите, бога ради, — плаксиво проблеял я. — Не знаю, что это на меня нашло…

— Олежка, ну что там? — раздался сочный женский голос из верхнего окна соседнего дома.

— Да ничего там! — сугубо по-деревенски крикнул в ответ носитель подтяжек. — Соседский лейтенант «белочку» словил!

Деревня. Продвинутые средства коммуникации, спутники, всемирная сеть — орем через улицу, как в пещерном веке…

— Ну надо же! — удивился сочный голос. — Еще до капитана не дослужился, а уже «белочка»? Вот молодежь пошла…

А вот это совершенно верно: молодежь пошла — строем и сразу в ж… минуя головокружительную карьеру и перспективы госслужбы, прямым ходом в особо опасные преступники. Согласитесь, при таком раскладе немудрено «белочку словить», а то и какого зверька покруче…

Носитель подтяжек покинул крыльцо, доктор требовательно прищелкнул пальцами.

Юра достал из кармана тысячерублевую купюру и отдал ему.

— Разоришь ты меня, турист… — пробурчал он, направляясь в дом.

Ничего не понял. Каким образом я могу способствовать Юриному разорению?

Я подошел поближе и открыл было рот, чтобы спросить об этом, но доктор бросил мне полотенце и порекомендовал:

— Извольте купаться, поручик. Вот по этой дорожке, через четыре дома, живописнейшее озеро.

— О чем вы, доктор? — удивился я. — Второе мая, колотун, в лесах еще не везде снег растаял — и купаться?! Это что, шутка?