Блиндажные крысы

В итоге они ударили по рукам, и Ганс с надеждой уточнил:

— Изюминка будет?

— Нет, брат, сегодня без изюминки, — с сожалением констатировал Юра. — Изюминки были, числом два штук — жирные такие, увесистые, но… угнали, гады, в полдень, так что мы маленько не успели… Зато могу салом угостить. Посылку с дому прислали, так что…

— Фирменное, хохляцкое? — оживился Ганс.

— А то! Я другого не потребляю, — Юра извлек из ящика трофейный шмат сала и располовинил его своим страшным ножом. — Держи, по-братски, пополам — от сердца отрываю.

Ганс принял сало с большим пиететом и принялся с вождением его нюхать, словно это была некая божественная субстанция, как минимум продлевающая молодость.

— Ну, брат… уважил…

От неудобства я покраснел. На моих глазах Юра обманывал своего постоянного партнера, причем обманывал по мелочи, выдавая паршивый шпик какого-то подмосковного хряка за раритетное хохляцкое сало домашнего изготовления. Опровергать его, разумеется, я не стал, но неприязнь затаил.

В завершение, как водится, Ганс пригласил нас в бар, отдохнуть за счет заведения, но мы вынуждены были отказаться.

— Мы сейчас в «летнем лагере», далеко добираться, — Юра передал Гансу ориентировки на оболтусов. — Поспрашивай бродяг, может, кто знает этих хлопцев.

Ганс посмотрел ориентировки и заявил, что знает этих людей. Более того, они сегодня были в баре — после долгого перерыва, с полгода где-то отсутствовали, — общались с неким Барабаном и с ним же вместе ушли.

Сообщение Ганса вызвало у всех присутствующих приступ эйфории. Юра от радости взвизгнул, инженер воскликнул: «Ух ты!», а Степа сделал такой жест, словно бы засучивал рукава в преддверии тяжелой работы. Я тоже обрадовался: если оболтусы мелькнули в Юриной среде обитания, значит, можно считать, что вопрос решен — очень скоро мы их найдем.

Юра этого Барабана знал, но поверхностно:

— Не мой уровень… — …поэтому спросил у Ганса, у кого из камрадов можно навести по нему справки. Ганс назвал несколько имен, Юра тотчас же позвонил и буквально за пару минут добыл всю доступную информацию: адреса, профиль, склонности и привычки.

После этого мы тепло распрощались с Гансом и поехали к Барабану.

— Вообще-то, сказали, что по ночам он обычно «работает», — сообщил Юра. — Но раз уж мы в городе, не помешает проверить — чем черт не шутит, глядишь, и застанем…

Барабан проживал в малосемейке, пользующейся дурной славой. Во двор заезжать не стали — Юра сказал, что не стоит раньше времени «светиться», мы подождали, а он сходил на разведку.

Как и было предсказано, Барабана дома не оказалось.

— Ничего страшного, завтра приедем, — подытожил Степа.

Мы с чувством хорошо исполненного долга поехали в наш «летний лагерь».

* * *

Понедельник — день тяжелый. Поэтому спали долго и зарядку пропустили, придя к единому мнению, что сейчас гораздо полезнее будет обстоятельный завтрак с моей вкусной колбасой, дареными плюшками и безразмерной яичницей на трофейном сале.

До завтрака мне пришло в голову одно интересное предположение. Я решил его проверить и предложил Степе поплавать в озере — как вчера. Степа наотрез отказался, из чего я сделал вывод, что он отнюдь не фанат майских заплывов в ледяной воде, а вчера сделал это из чувства товарищества. Потому что если бы он загнал меня в озеро, а сам остался на берегу, это было бы очень похоже на издевательство.

Я подумал, что это определенным образом его характеризует. Далеко не каждый командир полезет в ледяную воду в ситуации, когда это делать не обязательно, а можно ограничиться ролью стороннего наблюдателя.

За завтраком мы с Юрой вполне по-домашнему поскандалили. Я заметил, что моя вкусная колбаса стремительно улетучивается, и легко определил главную причину этой проблемы. Дело в том, что остальные члены коллектива, и ваш покорный слуга в том числе, обращались с колбасой бережно: по мере надобности аккуратно нарезали тонкими ломтиками и делали эстетически привлекательные бутерброды. А Юра пластал здоровенными кусками и глотал почти не пережевывая — за завтраком он слопал колбасы больше, чем мы все трое разом. Я не удержался и сделал ему замечание:

— Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу.

— Не понял намека, коллега? — сказал Юра с набитым ртом и отчекрыжил очередной кусище колбасы.

— Не обязательно так неистово концентрироваться на колбасе, — вежливо намекнул я. — Тут полно других, не менее интересных яств. Например, твое чудесное «хохляцкое» сало.

— Ничего не могу с собой поделать, коллега, — пожал плечами Юра. — Мне нравится эта колбаса.

— Ну так ведь другим она тоже нравится, — не унимался я. — А ты ешь ее в три раза больше, чем остальные, то есть отнимаешь вкусную колбасу у товарищей!

Такой, казалось бы, неопровержимый довод Юру нисколечко не смутил. Он хмыкнул и походя расправился со мной на моем же поле:

— Ты заметил, я не обзываю тебя жлобом? Колбаса — это последнее, что осталось у тебя от родного дома, я это понимаю. Ты не переживай, я достану тебе десять палок точно такой же колбасы.

— Но это будет совсем…