Блистательные дикари

Она снова с утроенной силой сдавила прижатые к рукоятке кинжала пальцы Криса и в мгновение ока расплющила и переломала ему кости. Кэтрин едва не задохнулась от ужаса, услышав негромкий, но от этого не менее страшный хруст. Крис почувствовал, что ему не хватает воздуха, чтобы открыть рот и завопить во всю силу легких. Между тем Рейчел стала извлекать засевшее у нее в груди лезвие, одновременно размазывая по рукоятке то, что осталось от пальцев Криса. Она наслаждалась его болью, вбирая ее всем своим существом. Затем она резким движением отшвырнула окровавленный клинок подальше от себя. Одновременно раздался хлопок, который показался Кэтрин громовым раскатом, - это сломалась в запястье рука Криса. Кинжал со звоном упал на паркет, и повисшая окровавленной тряпкой кисть правой руки охотника на вампиров получила свободу. Кровь отхлынула от щек Криса, его ноги подкосились - он сделал пару неверных шагов и с грохотом рухнул на пол. Кэтрин поспешила к нему. Она встала на колени рядом с его распростертым телом, изо всех сил пытаясь скрыть растерянность и страх. Рейчел с интересом разглядывала скорчившуюся на полу парочку и, казалось, не обращала ни малейшего внимания на собственную страшную рану.

- Неужели вы думали, что после того, как встречу своего избранника, я позволю кому бы то ни было встать между нами? Нет; вы не в состоянии понять, что он для меня значит А между тем он единственное мое спасение от вселенского одиночества.

Она начинала свирепеть, глаза ее заблестели, а пальцы стали загибаться к ладони, словно когти хищной птицы. Заметив, что она двинулась к ним с Крисом, Кэтрин еще теснее прижалась к своему поверженному другу.

- Согласитесь, что настоящий, пронизывающий насквозь страх - это тоже в своем роде ценный опыт? - прошептала Рейчел. - Примерно такое же чувство охватывает тебя, когда ты смотришь в глаза вечности и сознаешь, что противостоишь ей одна-одинешенька! Так я и жила на протяжении двух веков и не верила, что найдется существо, способное скрасить мое одиночество и разделить мою судьбу.

Она оглядела холодным взглядом жалкую пару - эти люди, казалось, уже примирились со своей судьбой: об этом можно было судить по их мертвенно-бледным лицам.

- Разумеется, многое из того, что я совершила, покажется вам... хм... сомнительным. Но много было и уникального. Я была знакома с царем Николаем и встречалась с Джоном Кеннеди. Я сконцентрировала в себе знания и умения великого множества одаренных людей - артистов, художников, лингвистов, ученых, преступников, солдат, музыкантов... по большому счету, нет такого дела на свете, к которому я бы не имела отношения...

Когда я завожу с человеком спор, мой противник обречен. Я умею балансировать на тонкой грани правды и вымысла, имею тысячу аргументов "за" и "против" любого доказываемого тезиса, а потом могу с легкостью менять убеждения и поддерживать любую из спорящих сторон, не погрешив при этом ни на йоту против истины, которая, как известно, понятие изменчивое и сложное. В моей голове заключена огромная библиотека из воспоминаний многих людей выдающихся деятелей разных эпох. Даже ничего больше не прибавляя к этому собранию, я могу бесконечно перебирать мысли и чувства ставших частью моей натуры личностей. Иногда мне приходилось принимать решения, обрекавшие на смерть тысячи людей. Я не раз получала крупнейшие премии в мире по литературе и искусству. Меня неоднократно насиловали, но и я насиловала тоже. Я участвовала во многих войнах, поддерживая одну и другую противоборствующие стороны одновременно. Я была жестока и неразборчива в выборе жертвы, как средневековая чума, но временами я ради разнообразия изображала святую, и тогда я беззаветно отдавала все свое существо и накопленные душевные богатства делу помощи бедным, сирым и убогим. Я одновременно фанатичная мусульманка и сионистка со склонностью к террору. Я проститутка, я отец, я мать, я ученый, сделавший открытия, достойные Нобелевской премии.

Ну и конечно, я подлинный летописец сменявшихся на моих глазах эпох, человеческих нравов и судеб. И я не просто незначительная глава в книге жизни. С самого своего рождения я не менее постоянна, чем само Время. И если случится грандиозная катастрофа, и время прекратит свой 6eг, тогда уйду и я вместе со временем, поскольку время и я неразделимы.

Теперь, надеюсь, вы понимаете, насколько ничтожны вы по сравнению со мной? В книге моей судьбы на вас жалко тратить строку, а не то, что целую главу. Поймите, вы не более чем междометие - некий неоформившийся вскрик, который возникает, живет и умирает на протяжении крохотного отрезка времени, достаточного лишь, чтобы досчитать до единицы.

Глава 24

Роберт поцеловал Рейчел, а потом провел пальцем по влажному алому пятну, испачкавшему блузку у нее на груди.

- Что случилось?

- Ты помнишь Лэнга и Росс?

- Да, - кивнул Роберт.

- Так вот, они совершили фатальную ошибку.

- И что же?

Рейчел кровожадно осклабилась:

- Они за нее расплатились - вот что.