Блистательные дикари

Роберт представил себе, как она следила за ним в "Сантьяго", и голос его дрогнул. Где же она, черт возьми, пряталась? Или подглядывала в окошко? Неужели она видела, как он сидел в полной прострации и кривился, когда раскаты пьяного хохота особенно действовали ему на нервы? Интересно, она может сказать, что он, к примеру, ел?

- Итак, вы хотите остаться? - спросила она.

Роберт еще раз окинул взглядом бесновавшуюся в "Семерке червей" толпу и решительно повернулся лицом к Рейчел.

- Нет, не хочу, честно.

- Тогда давайте уйдем отсюда.

Он коснулся рукой ее запястья, и ему показалось, что рука женщины столь же красноречиво продемонстрировала ее желание пойти с ним, как и ее взгляд.

- Куда же?

Вопрос удивил Рейчел и здорово ее позабавил. Она даже позволила себе улыбнуться, прежде чем сказала:

- Перестаньте, Роберт. Вы куда умнее, чем пытаетесь казаться.

Стефан Абрахам сидел абсолютно обнаженный на деревянном полу, скрестив по-турецки ноги. Шелковые простыни шевелились от слабых порывов ночного бриза, и по их изумрудной поверхности временами пробегали едва заметные волны.

Ни в комнате, ни во всем доме, кроме него, не было ни души. Нигде не было слышно ни звука - за исключением целого хора, надрывающегося у него в голове. Мерзкие видения и отвратительные образы сразу же появлялись, стоило ему хоть на мгновение задуматься. Иногда они теряли привычную интенсивность, и он получал возможность заниматься самыми обыкновенными вещами: есть, спать, работать, трахаться. Но иногда они ничего подобного ему не позволяли.

Он опустил глаза на свое предплечье и в который уже раз задержал внимание на нескольких рядах параллельных шрамов от порезов, которые наносил себе сам. Потом он коснулся пальцем и нащупал незаживающую рану. Те, кто, жил у него в голове, не давали ей затянуться.

Однажды кто-то ему сказал, что нет ничего хуже, чем медленно скатываться к сумасшествию и одновременно осознавать это. Тогда он высмеял рассказчика и не придал никакого значения его словам. Подобно автомобильным катастрофам, сумасшествие предназначено для кого-то другого, но никак не для него, Абрахама. Теперь-то он знал, что парень говорил правду. И открытие это леденило кровь. Ни страх, ни даже животный ужас не могли сравниться с этим.

Болезнь прогрессировала с удивительной скоростью. Пока что ему удавалось скрывать ее проявления на людях. Эти мерзкие твари в голове обрушивались на него, когда он находился в одиночестве и чувствовал себя в безопасности. Но сегодня в "Семерке червей" все изменилось.

Абрахам закричал, что было силы, и погрузил руки в ведерко из пластмассы, наполненное старыми бритвенными лезвиями. Потом он извлек руки, изо всех сил сжав пальцы в кулаки. Ржавые, но все еще острые кромки врезались в его плоть, рассекая ее по всем направлениям. Кровь жарко заструилась между пальцами и потекла по рукам. Он с жадностью втирал в кожу обломки тонких стальных пластинок, словно это был увлажняющий крем. Когда сталь рассекала кожу и глубоко проникала внутрь, он всякий раз принимался по-звериному выть.

- Оставьте меня в покое! Убирайтесь к черту из моей гребаной головы! Кто вы? Зачем вы это со мной делаете? Пожалуйста! Какого черта вам от меня надо?

Глава 9

Роберт пробудился во мраке ночи, и пока его глаза привыкали к темноте, он переживал панический ужас. Через секунду, однако, все прошло, и мучившие его призраки растаяли без следа, словно он выключил некий телевизор, существовавший у него внутри. И неприятные образы, и режущие ухо звуки исчезли, будто по мановению волшебной палочки.

Рейчел спала рядом. Роберт на мгновение задался вопросом: сколько стоит привести в порядок ее порванный вечерний наряд? Вчера, в такси, ему едва удалось сдержаться, когда он попытался пальцами проникнуть между ее бедер, а она неожиданно раздвинула ноги, схватила его ладонь и потянула туда, книзу. Все это время глаза водителя неотрывно следили за ними через зеркало заднего вида.

Потом, в железной клетке лифта, они целовались до одури, намертво соединившись губами и телами, хотя в этой древней мышеловке и было неудобно до крайности. Когда же они распахнули дверь в квартиру Рейчел, эта женщина увлекла его на пол там же, в коридоре, рядом с дверью, которая вела в гостиную. Платье женщины задралось выше талии, а когда ей надоело возиться с пуговицами на его рубашке, она просто разорвала ее. Поначалу Роберт пытался стянуть платье с Рейчел через голову, она же запуталась в нем, распластавшись на мраморном полу, и вдруг закричала:

- Да что ты там копаешься! Тащи изо всех сил!

Роберт последовал ее совету, дернул, и изящный наряд распался надвое.