Блистательные дикари

Крис, признаться, никак не мог обнаружить это единое целое. Помимо металла, автор использовал алебастр и бетон. Изготовленная из талька голова лошади была доведена до возможного совершенства и тщательно отполирована, так что сверкала, как новенький автомобиль. Имела место в композиции и деревянная резьба, правда, до крайности грубая и угловатая. Сделанное из бронзы подобие не то спрута, не то осьминога тянулось щупальцами к высаженной в кадке сосне, огибало ее и касалось заляпанного темными пятнами пола в том месте, где к потолку возносился похожий на взрыв монумент в форме креста, целиком составленный из отдельных элементов, выполненных в виде капель.

- Значит, "Прорыв сквозь кожу", - поморщился Крис, ни к кому конкретно не обращаясь.

Элмор оглядел Кэтрин и Криса, а потом перевел взгляд на Абрахама. Приверженность автора к формальным драматическим декларациям в творчестве осталась без изменения. Кроме того, ему явно доставляло удовольствие наблюдать за зрителями. В данный момент он, к примеру, не сводил глаз с Криса, который пытался уловить связь между формой и содержанием.

- Знаю, знаю, - вздохнул Абрахам с видом утомленной посягательством докучливых поклон.ников звезды. - В моей работе для вас все слишком очевидно, но большая часть публики... Кто знает, какие выводы сделает она? Я люблю наблюдать за доморощенными экспертами, которые выглядят настоящими идиотами, пытаясь интерпретировать различные элементы моей работы в меру своего убогого интеллекта. Я заранее потираю руки, поскольку догадываюсь, что какой-нибудь чванливый говнюк обязательно решит, что мой "Прорыв сквозь кожу" - это метафора по поводу крушения коммунизма, возрождения нацизма или придумает что-нибудь похлеще.

- Но что это на самом деле?

Абрахам тонко улыбнулся:

- Это первое воплощение моей биографии.

Элмор почувствовал, как его присутствие духа стало с опасной скоростью убывать. Хорошо еще, что Абрахам все это время не выходил за рамки дозволенного. В прошлом у них бывали встречи, когда настроение Стефана резко менялось от неконтролируемой ярости до слезливых исповедей, после которых вновь следовала еще более грозная вспышка гнева. Как правило, чем больше Абрахам надрывал горло на такого рода вечеринках, тем меньше по-настоящему ценной информации от него можно было подучить.

На одной из стен висела подборка портретов очень красивой женщины, выполненных в разной технике - углем и пастелью, маслом, карандашом и даже чернилами. Они были неодинаковы по размерам и изображали женщину в разнообразных позах. Тем не менее моделью для всех этих картин служил один и тот же человек. Рядом стояла необработанная глыба мрамора, в очертаниях которой угадывалась та же самая женщина. Скульптура была закончена только наполовину.

- А вот это мне нравится, - сказала Кэтрин.

Абрахам сложил руки на груди и с готовностью закивал, гордо обозревая дело своих рук.

- Эта работа не является частью предстоящей выставки. Это глубоко личное.

Потом все они поднялись на самый верх, где находился небольшой садик, высаженный прямо на крыше. Сквозь открытые окна мансарды можно было увидеть деревянный стол со стоящим на нем подносом. На подносе красовалось ведерко со льдом, в котором лежала бутылка шампанского. Рядом стояли высокие бокалы. Абрахам провел гостей внутрь, откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам. На нем были черные брюки и черная шелковая блуза с полукруглым вырезом. Черные шелковые рукава он закатал по локоть. Кэтрин отметила, что руки у хозяина дома хотя и тонкие, но сильные. Честно говоря, по его рукам можно было изучать анатомию - под кожей отчетливо проступали мышцы и сухожилия. Более того, конечности Абрахама скорее походили на манипуляторы искусственно созданного киборга, нежели на нормальные человеческие руки.

Они вышли в садик на крыше, откуда открывался отличный вид на пересечение той улицы, где стоял дом Абрахама, с Портобелло-роуд. Яркое, но уже не столь обжигающее солнце и маленький уютный садик немало порадовали посетителей после мрачного интерьера дома.

Элмор заметил, что Абрахам время от времени исподтишка разглядывал Кэтрин, и обратил внимание на голодный блеск, появлявшийся у него при этом в глазах. Если он прав в своих догадках насчет Абрахама, то присутствие Кэтрин - сестры Дженнифер Колсен - должно было весьма интриговать скульптора. В определенном смысле Стефан мог усмотреть в присутствии девушки странную иронию судьбы, а возможно, и нечто большее.

- Вы пригласили нас к себе, мистер Абрахам. Хотелось бы узнать, что у вас на уме? - осведомился Элмор.

Абрахам окинул взглядом расстилавшийся перед ним лондонский Вест-Энд и сказал:

- Я никогда не мог заставить себя сходить в полицию. Они ничего не поймут, да и вообще это не принесет мне ничего, кроме неприятностей. Вот почему я вам позвонил. Мне необходимо, чтобы меня воспринимали всерьез и выслушали мой рассказ полностью.

- Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы в последний раз с вами виделись.