Блистательные дикари

Все-таки определенное неудобство никак не оставляло ее. Не дело соблазнять человека, который решил открыть тебе душу. Впрочем, Кэтрин отгоняла от себя эти мысли, что случилось - то случилось, и значит, так тому и быть. В конце концов инстинкты вовсе не обязаны следовать построениям разума.

В дверь позвонили. Кэтрин решила, что Крис забыл какую-то вещь, и, не раздумывая, распахнула дверь. На пороге стоял Стефан Абрахам.

- Господи, - только и сказала Кэтрин. - Это вы?

Тот от слабости опирался рукой о стену, а на его серого цвета коже в свете горевшей в коридоре лампы влажно поблескивала испарина.

- Вы с ним не встретились?

- С кем?

- С Крисом? Он только что ушел.

- Так его здесь нет? - в отчаянии воскликнул Абрахам и прижал к виску ладонь, закрыв на мгновение глаза. На нем был черный костюм и коричневая рубашка, застегнутая под горло.

- Нет, - подтвердила Кэтрин. - Он ушел к Элмору.

- Вот дьявольщина, - выругался Абрахам.

Кэтрин сглотнула и сильнее запахнула рубашку на груди, инстинктивно пытаясь придать своему наряду менее фривольный характер.

- Что вы хотите?

- О, как всегда, многого, - с иронией в голосе произнес он, сопроводив свои слова жестом. - Мира во всем мире, окончания глобального потепления атмосферы, лекарства против СПИДа и вашу голову на блюде.

Кэтрин попыталась было захлопнуть дверь, но он вставил ногу в дверной проем и не позволил ей этого сделать. Потом он поднажал и снова распахнул дверь. Кэтрин запаниковала и стала отступать в глубь комнаты. Абрахам обхватил голову руками, оскалил в болезненной ухмылке зубы и застонал. Хаос внутри его организма обретал физические формы. Теперь он страдал не только от всякого рода голосов, но начал ощущать сильнейшую боль, сдавливавшую мозг, словно железной рукой. Сколько дней он не спал? Абрахам и сам бы не смог с уверенностью ответить на этот вопрос.

- А вы не слишком обременены одеждой, - произнес он и провел кончиком языка по своим мясистым губам. - Насколько я понимаю, вы и Лэнг... скажем, успели познакомиться поближе с момента нашей последней встречи?

Абрахаму понравилось, что у него получилось так складно. Даже привычная пытка на время прекратилась, и он еще больше оживился.

- Понимайте себе, что вам угодно, только убирайтесь отсюда поскорее! храбро заявила ему Кэтрин.

Абрахам скривил рот.

- Это что еще за прием? Где же хваленые щедрость и радушие истинной хозяйки?

- Если вы сделаете еще один шаг - я закричу!

Абрахам начал злиться.

- Я разочаровался в вас, Кэтрин. Поначалу я решил, что мы сможем с вами поладить, но теперь...

Невидимая рука отбросила его к стене. Кэтрин с ужасом следила за тем, как он стонал и корчился. Его глаза в одно мгновение сделались безжизненными и напоминали теперь два пустых темных провала. Она попятилась от него и укрылась в спальне - единственной комнате, куда она еще могла отступить. Там она оглядела мебель и стены в поисках предмета, который она могла бы использовать в качестве оружия. Абрахам скороговоркой произносил что-то нечленораздельное, сражаясь с какими-то негодяями, которых никто, кроме него, не видел.

- ...в покое, ради Христа!.. Нет, я не стану... не буду... Я не могу-у-у...

В самый последний момент краем глаза Кэтрин заметила изготовившуюся для удара руку. Затем последовал удар, обрушившийся на ее лицо. Это было настолько неожиданно, что Кэтрин не успела увернуться. Она отлетела к шкафу и всем телом ударилась о него, сокрушая деревянные полочки с безделушками и книгами. Потом она сползла на пол.

Абрахам, проливая горькие слезы и раскачиваясь, словно пьяный, брел по комнате. Кэтрин почувствовала приступ дурноты, но не поняла, что явилось его причиной - сильный удар в лицо или захлестнувший ее ужас. Абрахам оглядывал спальню пустыми, похожими на синяки глазами и завывал:

- Что, черт возьми, происходит? Что же это случилось со мной? И почему со мной?

Он добрался до постели и принялся мерить шагами пятачок перед ней, делая шаг-другой в сторону и снова возвращаясь назад. Кэтрин свернулась калачиком и старалась не попасться ему на глаза, но он довольно скоро обнаружил ее и вперил в девушку пылавший ненавистью взгляд. Потом он с отвращением скривил рот, отвернулся и снова обратился к своей невидимой аудитории:

- Что же я... вашу мать, должен делать? - проревел он в пустоту.

Хотя у Кэтрин болела голова и перед глазами все плыло, она пыталась соображать. Мысль о бегстве она отмела сразу - ноги у нее подгибались, так что беглец из нее вышел бы никудышный. Кроме того, Абрахам был несоизмеримо сильнее и не дал бы ей выбраться из спальни. Оставалось одно - пытаться выжить любой ценой.

- Шлюха поганая! - заорал между тем Абрахам, от злости срываясь на фальцет. Это был дурной знак. Разлепляя тонкие посеревшие губы, он выстреливал ей в лицо короткими, бессвязными фразами: - Ах ты дрянь!.. Я тебе что говорю... Я... вот!.. Где он, черт возьми?!

Кэтрин прикрыла голову руками, чтобы приглушить душераздирающие вопли Абрахама и защититься от его ударов, если ему вдруг придет в голову выместить на ней злобу. Однако Абрахам предпочел колотить в стену.