Блистательный и утонченный

Больше по этому делу в тот момент не было дано никаких дальнейших комментариев. Истина была в том, что уполномоченные органы отчаянно пытались доказать, что практически не поддающееся опознанию тело, найденное на месте крушения, было телом пресловутого, долго находящегося в розыске Черного Георгина.

И теперь, в середине дня, после того как доктор был далее проинформирован, что в качестве формальности его попросят опознать скальпель, одетый просто детектив принес его в Клинику.

Детектив выглядел больше как человек из пресс-службы какой-нибудь фабрики, чем чье-либо представление о реальном детективе. С долей наивности он излагал в терпеливых, объяснительных тонах, избегая тех подробностей, которые, как он полагал, доктор мог счесть неприятными. Он был довольно явно смущен необходимостью сказать, что женщина фактически была не женщиной, а переодетым мужчиной.

— Он был маньяк, — сказал детектив извинительным тоном. — Я думаю, ваше счастье, что в тот момент он не был еще более ожесточенным. Вы очень правильно сделали, что попросту отдали ему деньги. Видите ли, сумма, вероятно, была больше, чем он ожидал, и это отвратило его от реального намерения — привело в нормальное психическое состояние, так сказать.

— Он был неслыханно жестоким, да? — спросил доктор Эйхнер с интересом.

— Ну, не совсем. Мы говорили с его психиатром…

— Понимаю. Он проходил курс лечения?

— Ну, он посещал этого психиатра… и тот не был удивлен, я имею в виду, он сказал, что он долгое время знал, что тот человек был нестабилен, и это было явным преуменьшением. Хотя на самом деле психиатр мог намеренно преуменьшить это — боялся, что ему инкриминируют то, что он не отправил этого человека сразу же на лечение в изолированное место. Но, конечно, у нас такого и в мыслях не было. Мы всего лишь были заинтересованы в фактах конкретного случая. Фактически департамент в любом случае очень мало обращает внимания на то, что скажет психиатр — особенно после случившегося, так сказать. У нас есть свои собственные психиатры, конечно. Однако для департамента это всего лишь случай воровства и раскрытия преступления.

— Вы говорите, «она» — или, точнее, — он — украл машину после того, как ушел отсюда?

— Да. Он пришел сюда — с некой навязчивой безумной идеей — затем он отвлекся от этой идеи, когда увидел скальпель. Ему хотелось использовать скальпель, но он не мог найти в себе эмоциональной силы или причины — если применительно к сумасшедшему можно использовать эти слова — сделать это. Он надеялся, что вы откажете ему в деньгах и таким образом его спровоцируете и дадите ему оправдание это сделать. Когда вы этого не сделали, а вместо этого отдали ему шестьсот долларов, его планы резко изменились. Он ушел, украл машину — в нескольких кварталах отсюда — и пытался сбежать из штата по дальней горной дороге. Он пил алкоголь, и вел машину очень быстро — 50 миль в час — на крутом повороте, и сорвался с обрыва, на тысячу футов вниз. Уничтожено буквально все, включая его самого.

— Он был пьян?

— Да, были найдены осколки бутылки из-под виски. Он мог быть сравнительно трезвым, когда он пришел к вам. Во всяком случае, вы могли этого и не заметить. Виски не действует на маньяка так же, как на обычного человека, хотя, конечно, в некоторых случаях может подействовать еще хуже.

— Понимаю.

— Ну, я думаю, что все к одному. Вы получите ответ из Казначейского департамента в конце недели. Я оставляю здесь скальпель, он принадлежит вам. Кажется, все правильно — но по поводу этой единственной вещи, которая не пострадала в аварии, я вам скажу. Простите, что я так говорю, но вы должны хранить подобные вещи вне видимости. Я имею в виду, если, конечно, вы больше не хотите никому подкидывать еще какие-то идеи. — И на долгую минуту он уставился на скальпель.

— Да, — сказал доктор, — вы, вероятно, насчет этого правы. Ну что ж, до свидания и еще раз спасибо.

— Пожалуйста. До свидания.

В четыре часа доктор Эйхнер, как обычно, взял чай и сандвич. Он только что устроился, наполовину откинувшись на кожаном диване, с чашкой кофе с бренди, для уютного получасового просмотра своих медицинских журналов, как зазвонил внутренний телефон. Это была мисс Смарт, которая сообщила, что опубликованная информация о пробных испытаниях «Альфа Ромео» была ошибочна и что компанией выпущен дополнительный информационный листок с исправлением ошибки и с извинениями.

— Очень хорошо, — сказал Фред Эйхнер. — Очень хорошо.

— Они говорят, — продолжила мисс Смарт, — что в любом случае хотели бы прислать сотрудника с новой моделью. Они уверены, что вам она понравится. Они сейчас на линии, доктор.

— Нет, в этом нет необходимости. Я достаточно хорошо ознакомлен с этой моделью, знаете ли. Я просто был заинтересован в том, чтоб получить правдивые сведения об опубликованных спецификациях. Попросите их представителя исправить цифры, пожалуйста.

— Да, доктор, один момент.

Пока доктор ждал, он вытащил свои автомобильные бумаги и быстро нашел листок с вопросом.