Блистательный Химьяр и плиссировка юбок

Смешнее другое. Крепостные евреи существовали в долгой истории еврейского народа: например, евреи-чабаны в Курдистане. Были и обычные крепостные крестьяне. Правда, не собственно в России, но во всяком случае — в Российской империи. Точнее — в Грузии. Причем в крепостные они шли по доброй воле, хотя и не от хорошей жизни.

Тут только надо прояснить, что такое статус крепостного. Нам-то он представляется по школьным учебникам истории, произведениям классиков русской литературы и — что гораздо хуже — по книгам советских писателей, которые при крепостном праве не жили, но много слышали и еще больше присочинили. Сведения наши вертятся вокруг порки на конюшне, обмена крепостного на собаку, проигрыша в карты и тому подобного. И все это было, хотя относится скорее не к крепостному праву, а к домашнему рабству, которое пышным цветом цвело на Руси, когда о таком уж забыли в Европе, даже в тех странах, где крепостное право продержалось до середины XIX века (в Австро-Венгрии, например, или в Пруссии). Вот дворовые в России практически были домашними рабами. Не стопроцентно, конечно, убивать их, скажем, было нельзя, а пресловутая Салтычиха закончила жизнь многолетним заточением на цепи и в полной темноте.

Классический же крепостной не был волен распоряжаться своим трудом (столько-то дней в неделю) и местожительством. Его можно было продать, но только со всей семьей и — желательно — с участком. Также можно было и подарить. Ну, конечно, и выпороть, и все такое прочее. В сущности — не позавидуешь. Зато господин обязан был оказывать ему защиту от внешних сил, помощь в случае беды: погорел, скажем, бедняга — надо дать стройматериалы и пару монет. Все равно отработает.

Грузия XV–XVI веков была, как бы теперь сказали, зоной перманентной нестабильности. То Тимур вторгнется, то турки, то персы, чтоб им самим такое испытать, и не раз! Потом страна распалась на три царства и пять владений. Города горят, население сел и городов угоняют. И тут было трудно выжить без покровительства феодала — хоть какая-никакая, а сила. Хоть укрепление имеет, чтоб спрятаться… Ценой за покровительство всегда было признание себя и своих потомков крепостными. Но при этом господин подписывал одно, но важное условие: не принуждать своих крепостных к смене веры. Крепостные евреи занимались сельским хозяйством — чаще, однако, были пастухами, чем земледельцами, — крашением и ткачеством. В XIX веке, когда большая часть евреев Грузии жила в деревнях, многих отпускали в оброк: заниматься мелкой торговлей вразнос.

Еще в XIV веке царь Александр подарил 27 еврейских семей в деревне Ганух Патриарху грузинской православной церкви. Богобоязненный, видать, царь был, такие подарки делал! Занятно, но даже такой владелец, как церковь, должен был выдерживать условие о вере.

Многие документы той эпохи показывают, что не всегда крепостная повинность была обременительной. Например, еврейская семья Енукашвили обязана была поставлять своему владельцу-монастырю чистого пчелиного воска ежегодно на три с небольшим рубля. Впрочем, известны случаи и похуже.

Русское правительство после присоединения Грузии занималось вопросами помещичьих владений, и так появился документ «Об армянах, татарах и евреях, состоящих во владении грузинских князей» (под татарами имелись в виду азербайджанцы).

С этого документа началась забота российского правительства о крепостных евреях, завершившаяся запретом наделять их землей при отмене крепостного права. Вот если крестятся…

В конце концов, русский царь — это вам не грузинский князь и обязательств вам давать не обязан…

Евреи крепостные были. Но не во всех странах, а точнее — только в тех, где занимались сельским хозяйством. То есть в Европе их в общем-то не было. А были ли дворяне, этот, так сказать, вечный антагонист и угнетатель крепостного и просто трудового крестьянства?

Очень много лет назад я стал свидетелем спора двух маленьких мальчиков. Один обвинял другого в том, что тот еврей. Причем не из антисемитских побуждений (кажется, генетически у него предпосылок к ним не было; скорее наоборот) — просто тот, другой мальчик назвал третьего мальчика, приятеля первого, евреем. А отрок, обидевшись за своего друга, для которого не нашлось никаких других определений, поинтересовался: а сам-то ты кто? История совершенно обыденная. Не обыденным был ответ подозреваемого: «Да ты что! У меня бабушка — столбовая дворянка!» Замечу, что беседа имела место задолго до вдруг вспыхнувшей всеобщей любви к своим дворянским корням. Мальчики были несомненными пионерами и успели стать потом комсомольцами, а может быть, и дальше пошли.