Х а р и з м а т и ч е с к и й
(в свою очередь вскакивая на ноги). И мне позвольте, и я тоже хочу поучаствовать!С о ф и я А н д р е е в н а
. Милости просим, для общего дела не пожалею ни рук, ни ног!С м е х о т в о р н ы й
(с колен). Сначала покайся, а потом уж и присоединяйся к товарищам!Х а р и з м а т и ч е с к и й
. А, была – не была, в омут, так в омут! Я, други мои, оттого блистательный недоносок, что в душе еще больший негодяй, чем все остальные здесь находящиеся. Я тайный человеконенавистник и подлый доносчик, заложивший за свою долгую жизнь множество невинных людей, хоть и работаю обыкновенным нотариусом. Я, господа, классический недоносок, и блистаю среди вас, как алмаз первой величины! (Присоединяется к остальным.)С о ф и я А н д р е е в н а
(из-под горы тел). Нет, мои алмазы ярче блистают, но все это в прошлом, я теперь принадлежу всем вам, и готова отдать всю себя без остатка на общее дело!Л и м п о п о
. И все же, друзья, ваша недоношенность ни в коей мере не может сравниться с моей, ибо вы все дилетанты, хоть и есть среди вас олигархи, а я все же писатель, и изощренность моя не знает границ. Писатели вообще, господа, самые изощренные злодеи и недоноски, без этого и писать вообще было бы невозможно. (Воодушевленно.) Я ваш, господа, без остатка, и готов тоже присоединиться к общему телу и общему делу. Свальный грех, господа, так свальный грех, чего уж ходить вокруг да около, все мы люди, все мы человеки, и во всех нас живут маленькие червячки! (Бросается с разбега на С о ф и ю А н д р е е в н у, но попадает на Всетаковского, и застывает, прижавшись ртом к его пухлой щеке.)Т у р а н д о т о в
(в сторону). До чего же иногда доходит народный энтузиазм! До чего же доходит движение снизу! Хотели создать Оргкомитет, а получился Лаокоон, облепленный змеями! Только кто Лаокоон, и кто змеи, – вот в чем вопрос!
С размаху кидается на остальных. Все падают на пол.
Звонит телефон. А н т и п о д о в с трудом высовывает руку, дотягивается до трубки, слушает, потом говорит радостным голосом.
А н т и п о д о в
(радостно и торжественно). Да, Порфирий Савельевич, это я. Да, собрание Оргкомитета новой партии Блистательных Недоносков можно считать успешно и блистательно завершенным. Все документы подписаны, и новая партия, рожденная инициативой снизу, наконец-то вышла из подполья на солнце. Блестит она, Порфирий Савельевич, блестит и переливается под солнечными лучами. Теперь и о всенародном съезде можно подумать, так и передайте это куда следует. Обязательно передадите? Благодарю, Порфирий Савельевич, а нам самое время выпить шампанского! (Кричит.) Зойка, шампанского!
Входит п р и с л у г а с подносом и раздает всем присутствующим, сидящим и лежащим на полу, бокалы с шампанским.
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Берег Москва-реки, ночь, редкие фонари. М а р и н а и А р к а д и й.
М а р и н а
(бросаясь к А р к а д и ю). Это ты? Но откуда, и почему так долго? Знаешь, когда ты позвонил мне по телефону, я не поверила, и решила, что меня кто-то разыгрывает. Мне показалось, что это звонок с того света!А р к а д и й
. Это было недалеко от истины, потому что там, куда я спустился, нет солнца и нет жизни, там царят совершенно другие законы, и это вполне можно назвать другим светом. Но там тоже, Марина, есть жизнь, там тоже есть правда, пусть и другая, пусть и отличная от той, к которой привыкли мы, и там тоже живут люди. Живут и умирают, и им так же больно и так же страшно, как нам!М а р и н а
. О чем ты говоришь? Куда ты спускался? Ты бредишь!А р к а д и й
(нетерпеливо, отстраняя ее). Нет, Марина, это не бред, это правда, только другая, и, возможно, более чистая и более истинная, чем та правда, к которой привыкли мы. Наберись терпения, и я тебе обо всем расскажу.М а р и н а
. Рассказывай, а то заинтриговал, и столько наговорил, что я и не знаю, о чем думать теперь.А р к а д и й
. Хорошо, хорошо. Все дело в том, что я, Марина, был бомжем. Я решил провести собственное журналистское расследование и выяснить, кто же он, этот таинственный Блистательный Недоносок, о котором написал я в своей дурацкой статье.