Блитвуд

Она была настоящей — плотной и тёплой, более того, даже более крепкой, чем я помнила её в последние месяцы её жизни, когда она стала очень слабой. Когда я зарылась лицом в изгиб её шеи и вдохнула, она пахла фиалками и розовой водой, а не настойкой опия.

— Да, это, в самом деле, я, моя драгоценная Ави.

Она погладила мои волосы, и затем заправила прядь за ухо, прикосновение было настолько знакомым, что я разразилась слезами.

— Не плачь, дорогая, теперь у меня всё хорошо, — она держала меня на расстоянии вытянутой руки, чтобы посмотреть на меня. — Увидеть, что ты так хорошо выглядишь, всё, что требовалось для вечности покоя. Я опасалась, что тени найдут тебя…

— Я привела их к тебе! — воскликнула я. — Твоя смерть на моей совести.

Её лицо, которое казалось таким лучезарным и умиротворённым секунду назад, помрачнело, и свет вокруг нас также потускнел.

— О, нет, Ави дорогая, это я привела их к тебе! Я так глубоко погрязла в собственном страхе и отчаянии, что стала легкой добычей. Когда я увидела Юдикуса в твой день рождения, я испугалась, что они заберут тебя у меня.

— Ты знала его, да? Юдикуса ван Друда. Ты была обручена с ним.

Тень боли промелькнула на её лице — даже здесь, где теней вовсе не было.

— Да, Орден подобрал подходящую пару. Сначала я не возражала. Он был мне дорог… но затем он изменился. Или может быть изменилась я, и это стало моей виной, что он затерялся в тенях. Я сбежала, когда должна была предстать пред ним… и затем я потеряла себя в тенях. Я так сожалею об этом, дорогая. Я должна была быть храбрее, но иногда самое сложное это сохранить себя. Когда «сумерки» пришли за мной, я знала, что если позволю им проникнуть в себя, они уничтожат нас обоих. Я сделала единственное, что смогла, дабы одолеть их.

— Ты пила настойку опия, а не то они смогли бы проникнуть в тебя?

Её глаза широко распахнулись и заблестели от слёз.

— Нет, дорогая, я позволила им войти и затем уже выпила настойку опия. Это был единственный способ разрушить их, чтобы они не смогли добраться до тебя. По другим причинам я бы никогда добровольно не покинула тебя.

Она снова заправила мне волосы за ухо и обхватила руками моё лицо. Я почувствовала жёсткие мозоли на кончиках её пальцев, результат многих лет шитья и отделки шляпок, чтобы прокормить нас и обеспечить нам кров. Все другие признаки возраста и забот канули с её лица, но не эти признаки утомления.

Словно услышав мои мысли, она протянула руки между нами, открыв ладони.

— Здесь, в Волшебной стране, мы оставляем метки, которыми гордимся. Я горда этими мозолями, их я заработала в попытке обеспечить тебе безопасность. Но я не горда страхами, которым я позволила себя терзать, поэтому я отпустила их. Помни это, Ава, помни о решительных поступках, совершенных мной, и прости за слабые решения… Ох, я так много должна тебе сказать, но времени нет!

— Я считала, что в Волшебной стране уйма времени, — сказала я, удивившись, почувствовав улыбку на своих губах.

Она улыбнулась в ответ, но с грустью.

— Да, у нас в Волшебной стране уйма времени, но не у твоих друзей, — она взяла меня за руку и повела вниз по холму.

— Вионетта пытается убедить Натана уйти с ней, но… ну, ты можешь видеть, почему он не уходит.

Внизу на берегу реки, которая была очень похожа на Гудзон, Вионетта Шарп возвышалась над двумя фигурами, сидевшими на камнях. В одном стане я распознала Натана, а в другом девушку, которую ранее видела в Волшебной стране.

— Луиза! Он нашёл её!

— Да, но для Луизы уже слишком поздно, чтобы покинуть это место. Смотри…

Девушка сидела, сгорбившись, сосредоточенно смотря на что-то, что лежало на плоском камне, на котором она сидела. Я подошла ближе и увидела, что она внимательно смотрит на линии игорных карт. Она перевернула одну карту и тихо взвизгнула.

— Королева червей! Именно то, что мне и было нужно.

— Пасьянс? — спросила я. — Она раскладывает пасьянс?

— Не просто пасьянс, — сказал Натан. — «Ниверне». Она прорабатывает все карточные пасьянсы из иллюстрированных игровых пасьянсов Леди Кадоган. Клондайк, Крепость, Генерал Седжвик, Прекрасная Люси…

— Следующий будет «Свет и тень», — произнесла Луиза. — Этот особенно сложный. Но я очень хорошо умею его складывать.

— Ей следовало научиться, — сказал Натан. — Она играла в течение семи месяцев.

— Нет никакого способа её остановить? — спросила я, сев рядом с Натаном.

— Насколько мне известно, нет, — сказала мисс Шарп. — Игра в карты переплела её с материей Волшебной страны. Если она разорвёт эти связи… ну, это может разрушить нечто в её разуме.

— Всё лучше, чем это! — воскликнул Натан. — Я не могу просто взять и оставить её, обрекая на вечность за играми в карты.

— Должен быть способ.

Раздался голос за нашими спинами. Я развернулась и увидела высокого мужчину средних лет в пробковом шлеме и в изорванных яркоокрашенных лохмотьях. Он казался знакомым.

— Сэр Майлс Малмсбери? — нерешительно спросила я.