Блюдо подают холодным

— Нееет… — рыдая от боли и увиденного, прохрипел граф, глядя в окно.

В окно, в котором развернулась кульминация нашего выступления… Знамена, символы и эмблемы рода де Грейс медленно догорали на костре, разведенным людьми фон Гроте прямо на дворцовой площади. На самом же дворце пестрили своими красками знамена и эмблемы семьи фон Гроте, заботливо развешанные на окнах и дверях. А также виднелся гигантский герб, вышитый на флаге, висящем над главным входом дворца.

Все, чего добился граф Гефест де Грейс за свою жизнь, он лишился за день. Все его мечты, надежды и перспективы, планы и амбиции, рухнули в одночасье. Разбитый и израненный, сидя на троне, он стал лишь бледной тенью прошлого величия и всевластия.

Глядя на него, я задумался о каре, которую мы для него избрали. Пусть он и дал шанс своей жене Рите и дочери Синдии… Но это было лишь для того, чтобы потешить свое самолюбие. В чем я убедился и сейчас. Ведь вопреки всему, он так и не поинтересовался о судьбе Юлия — своего сына. И если бы решал только я, то избрал для него куда более жестокую казнь. Однако это, как я решил ранее, бенефис Синдии. И ей решать, что с ним делать. Впрочем, наверное, и этого достаточно, судя по его состоянию. Перед тем, как убить физически, мы убили его душевное «я», представив перед ним результаты всей его жизни…

— Оставим его так? — спросил я у своей спутницы, выходя из комнаты, служившей в башне небольшим складом для инструментов, смазки и прочего, необходимого для функционирования колокола. А теперь еще и временной могилой…

— Он не заслужил быть убитым от моей руки… И уж тем более от вашей, хозяин, — проронила Синдия, выходя следом.

ЖС графа неумолимо падали до нуля. И не было никаких сомнений, что без лечения, сидя на «троне», ему осталось в лучшем случае несколько минут. А с учетом того, что шипы со спинки начали пронзать его внутренние органы, то и того меньше…

— Уви…димся… на том… свете… дочь… — сквозь боль успел процедить, напоследок, граф, закрыв глаза. Глаза… которые ему уже не суждено открыть.

Синдия же, проигнорировав сказанное, молча захлопнула дверь и двинулась в мою сторону. На глазах у нее читался весь спектр эмоций, присущий человеку в такой момент… Грусть… Боль… Облегчение… И покой… Взяв за руку, я прижал ее к себе, обняв сзади. Простояв так с минуту, мы направились к выходу.

— Может мне и Гроте прикончить? — поинтересовался я. — Все же, несмотря на все, это и твой дом… Синдия.

— Не стоит, хозяин, — улыбнулась зеленоглазка. — Пусть порадуется, дурачок. А на счет дома… — задумчиво молвила она. — Как я сказала ранее — я давно не де Грейс… И это уже не мой дом, хозяин, — подытожила она.

— Как скажешь — орудие, несущее смерть, — подшутил я, разбавив атмосферу.

— Ой, да ну вас! — игриво ударила Синдия своим кулачком меня в грудь. — Идемте скорее! Братик уже заждался!

— Ага, наверняка заждался…

Если план мести для графа был придуман Синдией, то вот для ее брата… Придумал уже я! Так просто ты у меня не отделаешься, ублюдок. Ведь я уверен, что во всем виноват именно ты… Юлий де Грейс!

Имя: Давид

Возраст: 20

Титул: Герой, Рабовладелец (Синдия), Убийца героев

Класс: Темный маг

Уровень: 141

ЖС: 350/350

ОМ: 8050/8050

ОВ: 350/350

Сила: 5

Ловкость: 5

Интеллект: 805

Выносливость: 35

Заклинания: Замедление (уровень 2, уровень 6), Глухота (2, уровень 5), Гипосмия (2, уровень 2), Немота (уровень 5), Истинное зрение (герой), Пространственная дыра (герой), Сокрытие

Статус: Здоров

Предметы: Жезл теней, Роба падшего мага, Наручи падшего мага, Кольцо мрака

Имя: Синдия

Возраст: 21

Титул: Раб (Давид), Убийца героев

Класс: Ассасин

Уровень: 126

ЖС: 2650/2650

ОМ: 50/50

ОВ: 2341/2650

Сила: 5

Ловкость: 516

Интеллект: 5

Выносливость: 265

Способности: Удар в шею (уровень 12), Уход в тень (уровень 9), Кошачья проворность (уровень 7), Мастерство владения кинжалами (уровень 5), Рывок за спину (уровень 2)

Статус: Здорова

Предметы: Сиаринский кинжал, Одеяние наемника

Глава 29 Ненасытный

Боль… Невыносимая боль пронзала мое сердце, словно раскаленная игла… Не физическая… Душевная… Мне вновь пришлось столкнуться с семьей, лишний раз освежив свою память. Перед глазами всплывали сцены нашей совместной жизни; наших радости и печали; наших совместных вечеров у камина… Все счастливые моменты нашей семейной идиллии. Идиллии, которая в один момент прервалась столь внезапно…

Едва завидев отца, перед глазами тут же всплыли картины нашего с мамой горя… Его властный, подавляющий голос, приказывающий нам выметаться восвояси… Все рухнуло в один момент, разделивший мою жизнь на до и после.

Мама… Не знаю, встретишь ли ты там отца… Но прошу тебя — не прощай его! Его слова, словно стрелы, вонзались в меня одна за одной… Даже на пороге смерти, я так и не увидела в нем раскаяния… Несмотря на то, что он сохранил нам жизнь в тот момент, отец видел в нас лишь ненужные более инструменты… Не прощай его… Мама…