Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

В отличие от альбома Роджера Уотерса, «Мгновенное помутнение» добилось мгновенного и серьезного коммерческого успеха, поднявшись до третьего места в чартах «Billboard» и в одних лишь США разошедшись тиражом свыше трех миллионов экземпляров. Подобная статистика отражает не только то. что название ФЛОЙД не нуждалось ни в каких рекомендациях (и служило в шоу-бизнесе своеобразной гарантией), но и то, что отпадала необходимость поднимать кошмарную шумиху вокруг предстоящего турне: например, во время турне Дэвида Боуи были сплошные аншлаги на стадионах по всей Америке, однако ЕГО последний альбом исчез бесследно. Популярность «Momentary Lapse», наоборот, застала врасплох большинство представителей шоу-бизнеса, которые долгое время Роджера Уотерса связывали с образом Пинка и не заметили, что «About Face» Гилмора звучал более по-флойдовски, чем исконно флойдовский «The Final Cut», не говоря уже о «The Pros And Cons Of Hitch Hiking».

Действительно, Гилмор представлял «Momentary Lapse» как ВОССОЗДАНИЕ духа подлинного старого ПИНК ФЛОЙД. «У меня было полным-полно проблем с тем направлением, в котором шла группа до ухода Роджера, — сказал он. — Я думал, что тексты песен получались очень насыщенными из-за того, что нельзя было наплевательски относиться к важности особого значения некоторых слов.

Музыка превратилась в средство для передачи смысла слов и стала не очень интересной… «Dark Side Of The Moon» и «Wish You Were Here» были хороши не только благодаря вкладу Роджера, но и потому, что в них поддерживалось правильное соотношение между музыкой и текстами, не то что на последних альбомах. Именно этого я и пытался добиться на «Momentary Lapse Of Reason» — сфокусировать больше внимания на музыке и восстановить утраченное равновесие».

И вновь можно только удивляться тому, что Роджера Уотерса никогда не интересовало восстановление хотя бы чего-нибудь. Не то чтобы у него не хватало смелости его соперников (даже если это означало полный отход в сторону от того, что ожидали поклонники ФЛОЙД, и — в итоге — уход из группы). «Он постоянно развивает артистическую сторону, или, если хотите, свои наваждения», — признает дизайнер Джонатан Парк (Jonathan Park), который (вместе с Марком Фишером) отказался от участия в гилморовском турне в честь возрождения ФЛОЙД, предпочтя ему «Radio K.A.O.S.». Спор между безжалостным Уотерсом и его относительно самодовольными бывшими коллегами в наибольшей степени затрагивал вопрос желательности и возможности возрождения общей былой славы.

Появление «Momentary Lapse» сразу вслед за «Radio K.A.O.S.» и проведение одновременных турне повлекло за собой новый всплеск негативных эмоций и вражды. Так, раз и навсегда, пала вроде бы несокрушимая анонимность ПИНК ФЛОЙД под перекрестным огнем атак и контратак в прессе.

«Почти забываешь, что это РОК-Н-РОЛЛЬНАЯ группа», — говорит Дэвид Фрик, пользовавшийся материалом, полученным как от одной, так и от другой стороны, для написания большой статьи в журнале «Rolling Stone». — Все больше смахивало на историю Мартина Лютера и споров о подлинном значении Креста». Материал приковал к себе внимание зрителей: «флойдовский» номер журнала стал самым продаваемым за 1987 год.

«…«Momentary Lapse» является «подделкой», — заявил Уотерс Фрику. — Если уж кого-то из нас и можно называть ПИНК ФЛОЙД, так это — меня». По британскому «Radio Clyde» Роджер объявил, что его бывшие коллеги затеяли все только ради денег, и «лично я думаю, что это — позор. Поймите меня правильно. Я любил ПИНК ФЛОЙД. Все происходящее сейчас меня очень задевает. Думаю, нужно было оставаться такими, какими мы были, — серьезной рок-группой, пытавшейся хорошо работать, вплоть до момента своего распада. А после распада нужно было забыть обо всем — во всяком случае, мне так думается. Но доллар соблазнителен… Ох, как он соблазнителен!».

По словам Дейва, Роджер рассылал письма с угрозами всем промоутерам в Северной Америке. «Мы потратили кучу денег на борьбу с ним. В каждом городе мы вынуждены были содержать по команде адвокатов на тот случай, если нас неожиданно вызовут в суд и нам будет нужен кто-нибудь, кто может явиться туда через 20 минут. Такого ни разу не случилось, но мы должны были быть во всеоружии».

Оборонительно-наступательные маневры Гилмора и Мейсона часто выглядели как обмен колкостями. Когда, например, один из репортеров спросил Ника о его самом страшном кошмаре, тот ответил: «Роджер возвращается в ПИНК ФЛОЙД!». А Дейв подчеркнул, что вечно угрюмая группа все же обладала чувством юмора, и добавил: «Думаю, что все-таки один раз в год Роджер смеялся».

В глазах журналистов Гилмор и Мейсон (которого Уотерс считал главным предателем) были несомненно более приветливыми и сговорчивыми, чем их оппонент. Симпатизировавшая им пресса, в свою очередь, сыграла определенную роль в том, что они одержали полную победу в сражении за сердца и умы (а также бумажники) музыкальной клиентуры.