Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

Песни Рика Райта «Remember A Day» и почти гипнотически вялая «See Saw» (рабочее название: «Самая нудная песня из всех, когда-либо слышанных мною, болванка №2» — «The Most Boring Song I've Ever Heard, Bar Two») — запечатленная квинтэссенция пика хипповой эпохи, которая лучше всего воспринималась при воскуривании благовоний и выкуривании косяков. «Remember A Day», с ее пространственной «отрывной» связкой (bridge) и отбивкой, ранее взятой на вооружение Чарли Уотсом (Charlie Watts) на альбоме «Their Satanic Majesties», созданном в краткий период увлечения РОЛЛИНГОВ психоделией, перекликается с песней THE ROLLING STONES «Dandelion».

«Они несколько запутаны, — плачется их автор десятилетие спустя, — думаю, я их с тех пор не слушал. Это был процесс обучения. Работая над ними, я понял, например, что из меня не получится текстовика. Но для того, чтобы это понять, нужно было попробовать. Слова — ужасны, но такими были большинство текстов того времени».

Фамилия Гилмора упоминается на пластинке один-единственный раз — в длинной инструментальной сюите «A Saucerful Of Secrets» (оригинальное название — «The Massed Gadgets Of Hercules»), которая, несомненно, является коллективным сочинением, выросшим из студийного наброска. Гилмор отдает все лавры «студентам-архитекторам в группе… рисующим пики и впадины и тому подобное на схеме, разрабатывая дальнейшие повороты композиции».

Дейву показалось, что его коллеги придумали энергетический эквивалент военных действий. «Первая часть — напряжение, возведение укреплений, страх, — рассказывает он. — Середина, со всем треском и грохотом — это военные действия. Заключительная часть — что-то вроде реквиема».

Главным инструментом в первой части, названной «Something Else», были, как признался Гилмор, тарелки, вплотную придвинутые к микрофону. По ним «очень нежно постукивали мягкими молоточками», так что получался звук, не совсем такой, как обычно издают тарелки. Вся первая часть — по сути дела, набор этих тонов, на которые много чего наложено». Для средней части — «Syncopated Pandemonium» — пленка с записью отбивки Мейсона была обрезана с двух сторон и закольцована петлей. На этот рисунок была наложена гитара Гилмора, «включенная по-настоящему громко, вверх и вниз по грифу которой водили металлической микрофонной стойкой».

«Помню, как я сидел там и думал: «Бог ты мой, это же не музыка ВООБЩЕ». Тогда я только пришел из группы, адаптировавшей для странной французской публики ранние вещи Джими Хендрикса. Угодить после всего сюда было для меня настоящим культурным шоком».

Гилмор, тем не менее, оказался большим приспособленцем, чем продюсер ансамбля. Рик Райт вспоминает, что Норман Смит «въезжал» во все песни, но просто не мог понять «Saucerful Of Secrets». Он сказал: «Думаю, это — чушь… но продолжайте, если вам нравится, можете продолжать». С того момента доверие к Смиту как к продюсеру сошло практически на нет. Все только из вежливости делали вид, что прислушиваются к его мнению. По словам Райта, «не было неожиданного разрыва и не было каких-либо разногласий. Не так, что если бы однажды мы указали ему на дверь со словами: «Все, Норман, ты — уволен!». Мы все отдавали себе отчет в том, что происходит, поскольку именно он на раннем этапе учил нас, как нужно работать в студии». После «Saucerful…», саунд которого был не столь ясен и чист, как на последующих работах, стало очевидно: ученики переплюнули своего учителя.

Смит был неисправимо «уравновешенным» и, по словам Гилмора, «время от времени что-то изобретавшим. Раз или два он поставил меня на место, когда я пытался сделать что-то, по моему мнению, гениальное, но не вписывавшееся в кодекс наших правил» (в любом случае, Смит-«Ураган» вскоре сам стал записывать — как только его душа пожелает — такие поп-хиты в стиле «middle-of-the-road», как «Oh, Babe, What Would You Say?»).

Ник Мейсон, в свою очередь, расценивает «Saucerful» как краеугольный камень в истории группы — «с точки зрения выбора направления, в котором мы собирались двигаться. Сама композиция насыщена идеями, слишком передовыми для того времени, и демонстрирует то, к чему мы то подходили вплотную, то вновь отдалялись. Она показала, что это такое — звучать профессионально, не пользуясь высококлассной техникой, или, не имея выдающихся способностей, находить то, что можем сделать лично мы и до чего еще не додумались или что еще не пытались делать другие. Мы не устраиваем соревнование типа: кто из нас быстрее всех играет на гитаре. Скорее, это выяснение того, какие необычные звуки можно извлечь из фортепиано, скрежеща чем-нибудь по струнам этого инструмента или делая что-нибудь в этом духе».