Читаем Блюхер полностью

В конце октября дивизию посетила авторитетная делегация из Москвы. В ознаменование победоносных боев на Каховском плацдарме Московский совет принял шефство над 51-й дивизией. В торжественной обстановке, в присутствии командующего Южным фронтом Фрунзе и нового командарма-6 А. И. Корка депутаты Моссовета вручили блюхеровцам Красное знамя Москвы, на котором было написано: «Уничтожь Врангеля!». Дивизии присваивалось почетное наименование «Московская». Все красноармейцы получили подарки от своих новых шефов — табак, кисеты, носовые платки, белье, мыло, бритвы, кружки, конфеты, печенье…

27 октября 1920 года по частям дивизии был объявлен приказ о наступлении на Перекоп. Завязались упорные бои с белыми в Натальино, Чаплинке, Преображенке…

Красная армия готовилась к наступлению на Перекоп. Была специально создана Перекопская группа во главе с Блюхером. В нее включены 51-я дивизия, Огневая бригада Ринка и эскадроны Отдельной кавалерийской части под командованием Козленкова. Фрунзе поставил Блюхеру труднейшую задачу — атаковать перекопские укрепления в лоб.

Близились, как писал Блюхер, заключительные аккорды беспощадной битвы с Врангелем.

План взятия Перекопа был составлен заранее.

Что собой представлял Перекоп? Семикилометровый старинный Турецкий вал высотой до восьми метров, превращенный врангелевцами в грозную крепость. По его вершине тянулась линия окопов, блиндажей, убежищ. Склоны вала опутаны четырьмя рядами колючей проволоки. На перешейке белые установили свыше 70 орудий и 150 пулеметов. А перед валом вырыт ров глубиной до десяти и шириной сорок метров. Обойти Перекоп нельзя — справа морской залив, слева воды неглубокого, но топкого Сиваша.

И вот эту неприступную крепость предстояло брать штурмом.

Накануне боев Блюхер еще раз тщательно продумывал непосредственную схему наступательных действий. Основа плана ясна: фронтальный удар по Перекопу и удары с флангов. Основной удар — в лоб противника. А как наносить его? Одним кулаком сразу или по частям? Блюхер решил, что атаковать Турецкий вал нужно волнами. Задача первой волны — расчистить проходы в обороне противника. Вторая волна — непосредственно штурмовики. Надо иметь не менее шести батальонов, развернутых на фронте прорыва. Они должны пробиться к валу. Для третьей волны главное — любой ценой закрепиться на занятых позициях противника. И, наконец, четвертая и, может быть, пятая волны — резервные части, которые будут развивать добытый боевой успех…

К полудню 29 октября полки 152-й бригады вышли на исходные позиции в 6–8 километрах от Турецкого вала.

Для преодоления проволочных заграждений технических средств имелось очень мало: ножницы и ручные гранаты в небольшом количестве. Зато соломенные маты и собственные шинели, чтобы набрасывать их на колючую проволоку, — у каждого бойца.

<p>АТАКА ТУРЕЦКОГО ВАЛА</p>

Это — хроникальные записки героического штурма Перекопа.

…В темень уходили полки, дивизии, шаг за шагом приближаясь к Турецкому валу. Холодный, промозглый рассвет 30 октября застал красные части на небольшом «прыщике», именуемом на картах «высота 9,3».

В тумане, заволакивающем подход к Турецкому валу, все клокотало и ревело. Прорываются сквозь туман огненные языки, сигнализирующие о залпах белых орудий, несущих тонны смертоносного металла…

Степь напротив Турецкого вала заполнена войсками перекопской группы. Это роты и батальоны полков 152-й бригады Боряева, Огневой ударной группы Ринка и кавалерийские эскадроны Козленкова. За ночь группа захватила две линии укреплений и в бурном натиске докатилась почти до самого рва перед Турецким валом. Тяжелые 8-дюймовые снаряды ложатся вокруг «9,3», поднимая высокие фонтаны земли, засыпающей людей и лошадей. Каждую минуту проносятся запыхавшиеся ординарцы, беспрерывно звонит телефон. Один сообщил радостную весть: «6-я рота 456-го полка Рязанова ворвалась через Рогатки на вал. Другие полки переходят в новую атаку».

Но вскоре неудача постигла безумно смелую 6-ю роту. Броневики белых отбросили ее от вала. Белые переходят в контратаки. 456-й полк, неся потери, дерется за каждый выступ, за каждое укрытие… 1-й ударный полк приходит на помощь 456-му полку и вместе с ним загоняет белых на вал.

…Утро 31 октября. Бойцы 152-й бригады — в 250–300 метрах от вала. Холодно. Бойцы вдавились в старые, оставшиеся от апрельских боев окопы…

Огневая бригада при поддержке 152-й бригады атакует восточную часть вала, но под сильным огнем противника залегает перед проволочным заграждением. Было ясно, что усилиями только перекопской группы, без согласованного наступления других частей 6-й армии через Сиваш взять Перекоп не удастся.

Поэтому в ночь на 2 ноября части группы были отведены на 7–8 километров к северо-западу от вата, и лишь охранение, менявшееся каждую ночь, наблюдало за противником, мешая ему восстанавливать разрушенные заграждения. Группа вместе с другими частями 6-й армии вела деятельную подготовку к решительному штурму крымских перешейков. Разведка искала броды через «гнилое море».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное