Блюститель сказочного порядка

– Победил, – кивнул он. – Мышильда исчезла. А ее сынок распался на семь отдельных мышей и разбежался в разные стороны. Двоих я догнал. Остальных не успел.

– О как, твоя сказка тоже изменилась, – пробормотала я и принюхалась. Пахло хлебом и кислым молоком. Скатерть не двигалась. Еда не появлялась. – Ты ищешь четырех оставшихся мышей?

– А как их найдешь, если они сбежали из королевства?! Я ищу того, кто умеет колдовать, как и Мышильда.

– Все наперекосяк, – вздохнула я и жалобно попросила: – Скатерочка миленькая, я есть хочу.

Скатерть пошла рябью, дернула углами, я приободрилась, а она вновь издевательски замерла. То ли неправильно прошу, то ли чары давно выдохлись, как Бежка и предупреждала.

– Скатерть-самобранка накройся, – скомандовала я.

Крошки исчезли. Запах кислого молока тоже. Еда не появилась. Да что же это за издевательство?!

– Тедерик, ты знаешь, что с ней делать?

– Увы, сударыня. Ел я давно. За столом и без скатерти.

– А ну жрать давай! А то спалю! – зычный голос раздался из-за спины так неожиданно, что я подпрыгнула.

Бывший зефирчик, гаденько улыбаясь, достал спички и поднес к углу скатерти. Та бодренько скаталась в колбаску, развернулась обратно и явила столько горшков сразу, что и за день не съесть.

– Опять ты! – простонала я.

– Не читаешь ты сказки, русалка, – хмыкнул довольный зефирчик и сел у другого конца скатерти.

Тедерик вперил в него злобный взгляд, но смолчал. Лишь оскалился, выпячивая лошадиные зубы.

– Я читаю сказки. Там этого не было!

– Еще как было. Просто ты неправильные сказки читаешь. Слишком детские, – отмахнулся он и придвинул горшок с наваристыми щами.

– Эй, это моя скатерть. И моя еда. Я тебя не приглашала.

– Я тебе от обжорства спасать буду. Треснешь ведь. Убирать придется.

– Не тресну. Я очень много ем, – захотелось пнуть нахала, но для это нужно встать, а ноги и так болят. Короче, месть пришлось отложить.

– Ешь-ешь, – разрешил он, не прекращая есть. – А собирать как будешь?

– Что собирать? – почему-то мне представилось мое разорванное в лохмотья тело и Тедерик с совочком.

– Скатерть собирать? Она тебя не слушается. Или так и потащишь кульком?

Контрольный в голову! Спичек у меня нет, а ничего другого волшебная пакость не боится. Ем я, увы, три раза в день. В общем:

– Ладно. Живи, владыка огня.

– Вот так бы сразу.

И даже Тедерик не стал спорить, но зубами щелкнул так, точно представил как откусывает наглому Зефирчику голову.

***

Все время, что ели, клубок нервно подскакивал невдалеке. От отбегал вперед, возвращался назад, разматывался, заматывался, но стукнуть по голове не рискнул. Хотя, я ощущала его молчаливое недовольство и требование поторопиться.

– Садист. Эксплуататор махровый. Змей скрученный, – бурчала я, натягивая сапожки.

После отдыха ноги горели сильнее и шла я, откровенно прихрамывая.

– Не проще ли разуться?

Зефирчик скептически разглядывал утиную походку и вразвалочку шел рядом. Как-то я упустила его из вида.

– Ты все еще тут? – простонала я, стараясь не слишком громко шипеть от боли.

– А где я должен быть?

– Спешить по своим важным зефирным делам.

– Почему зефирным? – он так искренне изумился, что я забыла про боль.

Точно, я же Зефирчиком его про себя именую. Это же надо так опростоволоситься.

– Проехали, – буркнула я. Объяснять не хотелось. Вот совсем. На всякий случай уточнила, ну чтобы больше точно не ошибиться. – Как тебя зовут-то? Или обед не повод для знакомства?

– Михайло Огнянович, – огласил он и отвесил поясной поклон.

Я округлила глаза, пытаясь сообразить, он дуркует или всерьез? Вроде спичек тут быть не должно, но кто его знает, чем успела снабдить этот мир моя бабушка.

– Динара Прекрасная, – фыркнула я. Почти не соврала: имя настоящее.

– На Динару хромую ты больше похожа, – он выразительно кивнул на перекошенные сапожки, которые я сдвинула, пытаясь уменьшить боль.

Идти стало вовсе неудобно. Мозоли стремительно росли на новых местах, а шла я так опасно раскачиваясь, что сама за себя боялась.

– Хотя нет. Я понял. Ты Динара Копытовна. – Я остановилась, готовясь к обороне, а он с невинным видом пояснил: – Копыта – единственная причина, почему ты боишься снять эти орудия пыток. Обычными ногами никого не испугать.

На слабо я не реагировала с детства, но тут проняло. Я оглядела местность. Чистенько, с виду мягонько. Чего упрямлюсь-то? Ах да, мне же в руках это все переть. При том в одной руке уже есть вторая пара, которая никак не просохнет. Остальное-то давно высохло. И пусть выглядело экзотично помятым, зато больше не пахло простоквашей.

И все же я решилась. Трава на ощупь походила на ковер и почти не размазывалась по ступням. Камней мало, как и веток. Рая для босоногих, вроде меня.

Трамбовать сапожки в котомку оказалось куда сложнее, чем извлекать из наряды из волшебных орешков. Я и раньше не понимала, как Бежка столько всего впихнула, а теперь заподозрила страшное колдунство. Почему страшное? Ну так обычное она бы мне показала. А так, выдала все в готовом, упакованном виде.

– Порву! – Не знаю чего, но порву. – И скормлю чудо-рыбе! – рявкнула я и согнулась под тяжестью вещей.