Блюститель сказочного порядка

А бывшая блюстительница, с неожиданной для комплекции шустростью, прыгала на месте, махала руками и ногами. Зарядка? Странное место, странное время. А меж тем от движений пол в избушке начал лопаться и расходиться крупными дырами.

— Это сколько же она весит?! — пробормотала я и тут же умолкла, осененная догадкой.

— Хватай! Сбежит!

Тим кинулся вперед. Я ломанулась следом. Стены избушки раздвинулись, впуская ветку дерева. А тетка не такая уж и сумасшедшая, а главное предусмотрительная.

Возникший лес очень сильно походил на тот, что окружал избушку Бабы-яги. Да и деревья-защитники очень похожи. Ветвистая стража бодро отскакивала с ее пути и заступала дорогу нам. Гениальная тетка все верно рассчитала, на открытой местности ей от нас не оторваться, а тут запросто.

Я бежала изо всех сил, ощущая себя белкой, запертой в клетке. Кольца, брошенные в деревья, заставляли те замирать. Но наш запас уже подходил к концу, а деревья все прибывали. Сколько же там было горошин? А казалось немного…

Когда первый шок прошел, я начала осматриваться, впрочем, останавливаться пока не пыталась. Пейзаж повторялся. И хотя тетка из леса уже выскочила, мы по-прежнему носились в нем. Того и гляди беглянку из виду потеряем.

— Нет, так не пойдет! — я решительно остановилась и всмотрелась в деревья. — Мы блюстители или зайчики на побегушках?

Тим остановился, оглянулся и прищурился. Деревья обступали все гуще, тетка убегала все дальше. Ей и осталось-то вернуться в избушку и нырнуть в зеркало. А на земле беглянку можно искать до бесконечности. И адрес нам в этом уже не поможет. Его и поменять можно.

— Вода? — хмыкнул Тим.

Я осторожно вытянула гребень из-под кокошника и передала Тиму. Метать я умею только себе под ноги. Тим размахнулся и забросил волшебный предмет куда-то в сторону от беглянки. Хм, а я бы метила в нее.

Результат увидели не сразу. Нарастающий гул подсказал: уловка сработала. Тут я и оценила задумку во все красе и мощи стихии.

Поток хлынул, смывая шибко активные деревья и бывшую блюстительницу. Она забарахталась, завизжала, и я бросилась к новоявленной реке.

— Чего стоишь? Утонет, ведь! — крикнула я Тиму на бегу, но тот не поддался.

Следом, правда, пошел, но бежать и не подумал.

— В фантомной реке? Вряд ли?! Скорее создаст лодку и уплывет от нас.

— Тем более ловить надо, пока не создала.

Надо же, подействовало. Тим ускорился, на ходу создавая круг в кусочке фантомной реки. Тетка уцепилась за круг и ненадолго затихла. А я уже вытягивала пучок лент, из потайного кармана. Расправила, сложила на ладони и подула. Цветастая сеть веером высыпалась на берег. Арканить круг выпало Тиму, с чем он с успехом и справился.

Вытянутая на берег беглянка выглядела жалко и вовсе не походила на злодейку. Она не сопротивлялась, не перекраивала реальность, а лишь часто и тяжело дышала.

— Ну поймали. Поймали, — хрипло выдохнула она, откашливаясь. — Лишать силы будете?

— Запечатывать, — уточнила я. — Конечно будем. Вы же знаете правила…

— Знаю, — безучастно отозвалась блюститель.

— Тогда зачем?

— А?! — она махнула рукой, — Какая теперь разница.

Разговорить ее все-таки удалось. Пусть к стражам конвоировали мы ее через зеркало и самым коротким путем, каким знали, времени все равно вышло много. Ей хотелось пожалиться, ну а нам узнать правду.

— Фантомы — балалайки с одной струной, бренчат весь день одно и тоже. Да вы и сами, должно быть, уже видели, — поведала блюститель.

Мы с Тимом охотно кивнули. Не толкло видели, а еще и по сказкам распихать успели.

— Этот сразу сильный был. Говорил, что хочет. Сюжет перекраивал. Один раз сестрице следы запутал, чтобы у Бабы-яги в услужении остаться. Ну я и не устояла. Стала думать как ему свободу дать. Полную. Безоговорочную. Чтобы в сказку возвращаться больше не надо было. Да и зачем ему в сказку, у меня квартирка хоть маленькая, а своя.

Угу, вот с этого и начинать надо было.

О привязке фантомов к сказке я узнала совсем недавно. Все из того же дневника бабы Груни. Собственное жизнеописание она игнорировала, а вот такие «рабочие» пометки вносила регулярно.

Итак, даже самостоятельные фантомы, вроде Мишки-Ивашки, должны регулярно возвращаться в родную сказку, чтобы не исчезнуть. Для этого он и таскал повсюду с собой зеркало и фольгу. И везде, где бывал, оставлял зеркальные схроны, чтобы в любой миг хоть ненадолго вернуться в место личной исконной силы.

— Ванечка долго не понимал, чем неудобны зеркала. Он, вообще-то, не тяготился ими. Носил с собой охапками, оставлял в тайниках и радовался жизни. Не устраивало это меня. Я всегда помнила, что он в любой миг может исчезнуть. К тому же, когда он долго не бывал в сказке, он начинал истончаться и терял материальность. И если в Сказании это было не так заметно, то на земле этот процесс ускорялся в несколько раз. Вроде только пришли, а он уже тает. А про старение уж промолчу. Про мое старение. Я вон в кого превратилась. А он как был мальчишкой, так и остался, — блюститель говорила едва слышно, но мы не жаловались и не одергивали. Второй раз может и не сказать.