Блюстители

— Конечно, нет, я вовсе не имела это в виду. Но давайте не будем строить иллюзии. Вы не председатель клуба «Ротари». Посмотрите на себя в зеркало, Скип. Взгляните правде в глаза. Вы всего лишь уголовник, злодей, за которым числится длинный список нарушений закона; участник банды, творящей насилие; расист и, по большому счету, неудачник, часто совершающий глупые поступки. Сейчас вас уличили в подкупе тюремного надзирателя и снабжении наркотиками ваших приятелей из шайки «Арийские священнослужители». Это очень глупо, Скип. Какого черта вы не можете заняться чем-нибудь полезным? Вы действительно хотите провести следующие тридцать лет своей жизни запертым в клетке с этими животными? И ведь речь идет о федеральной тюрьме, Скип, а не о лагере скаутов. Мы сделаем так, чтобы вас отправили именно в федеральное исправительное заведение.

— Да ладно вам!

— В федеральную тюрьму, Скип, худшую из худших. На следующие тридцать лет. По сравнению с тем местом, куда вы попадете, Коррекционный институт Гарвина — это просто пикник.

Скип глубоко вздыхает и смотрит на потолок. Тюрьмы он не боится, даже федеральной. Скип провел за решеткой бо́льшую часть жизни и выжил, а порой, находясь там, даже преуспевал. Его братья тоже сидят в тюрьме, всех их объединяет клятва верности, принесенная ими в качестве членов банды, жестокой, но способной их защитить. Жизнь в тюрьме — это никакой работы, никаких счетов, которые нужно оплачивать. Кормежка три раза в день. Море наркотиков, особенно если ты участник банды. И секса — если у человека соответствующие наклонности.

Однако Скип недавно познакомился с женщиной, она ему очень нравится, и это его первый роман за много лет. Женщина немного старше и небогата, но кое-какие средства у нее есть. Они со Скипом решили жить вместе и даже съездить в какое-нибудь путешествие. Конечно, Дилука не может уезжать далеко, он ведь освобожден условно-досрочно. Так что паспорт для него — несбыточная мечта. Однако его подруга дала ему возможность увидеть другую жизнь, и на самом деле он не хочет обратно в тюрьму.

Будучи опытным уголовником, Скип знает правила игры, в которую федералы пытаются с ним сыграть. Он — парень с характером и в состоянии найти возможности поторговаться.

— Так о каком сроке мы говорим? — интересуется он.

— О тридцати годах.

— А если мы заключим сделку?

— От трех до пяти.

— Я не проживу эти ваши от трех до пяти.

— Если вы не сможете прожить от трех до пяти лет, как вы собираетесь выжить в течение тридцати?

— Я бывал в таких местах, о каких вы говорите, ясно? И знаю, что там и как.

— Что правда, то правда.

Спецагент Агнес Нолтон встает и окидывает Дилуку строгим взглядом:

— Я вернусь через тридцать минут, Скип. Пока я из-за вас только теряю время.

— А можно мне кофе?

— Кофе? — усмехается она. — У меня нет кофе. У кого-нибудь есть кофе?

Остальные шестеро агентов начинают озираться по сторонам, словно действительно ищут кофе, а затем качают головой. Агнес Нолтон решительным шагом выходит из комнаты. Следом за ней отправляются еще трое агентов. Трое федералов остаются. Самый внушительный из них опускается на тяжелый стул и уничтожает в своем телефоне голосовые сообщения. Еще двое усаживаются за стол напротив Скипа и тоже принимаются копаться в своих сотовых. Скип делает вид, будто клюет носом.

Пятнадцать минут спустя дверь комнаты открывается и входит Агнес Нолтон. Не садясь, она смотрит на Скипа и произносит:

— Мы только что взяли Мики Меркадо в Корал-Гейблсе и готовимся предложить ему сделку всей его жизни. Если он примет наше предложение раньше вас, то́, о чем мы говорили с вами, теряет силу. Соображайте быстрее, Скип.

Развернувшись, спецагент снова выходит из комнаты. Скип умудряется сохранить невозмутимое выражение лица, но внутри у него все холодеет. Он чувствует приступ тошноты и головокружение, а в глазах у него все плывет. Федералы не только знают про Меркадо, но и арестовали его! Это уже слишком. Скип озирается и видит, что двое агентов, сидящих за столом, внимательно следят за каждым его движением. Его дыхание невольно учащается, на лбу выступает пот. Агенты делают пометки в своих телефонах и отправляют какие-то сообщения.

Проходит несколько секунд. Скип боится, что вот-вот почувствует рвотный позыв, но этого не происходит. Он с усилием сглатывает. Время идет.

Еще через десять минут Агнес Нолтон возвращается. На сей раз спецагент садится, и это свидетельствует о том, что она собирается прижать Скипа всерьез.

— Вы глупец, Скип, — произносит она любезным тоном. — Любой преступник в вашем положении, который отказывается от такой сделки, дурак.

— Спасибо. Давайте лучше поговорим о защите свидетелей.

Агнес Нолтон не улыбается, но ей, очевидно, нравится, что беседа с Дилукой приняла правильное направление.

— Мы можем поговорить об этом, но я не уверена, что защита будет работать в данном случае.

— Вы можете сделать так, что она будет работать. Вы постоянно этим занимаетесь.