Блюстители

Как только Кэрри, давая показания, произносит буквально две вступительные фразы, ее глаза наполняются слезами. Затем у нее начинает дрожать голос. Еще немного, и она, признаваясь во лжи, уже вовсю плачет и повторяет, что ей очень жаль. Кэрри объясняет, что тогда, двадцать три года назад, она была просто запутавшейся девчонкой, которая баловалась наркотиками, встречалась с плохим парнем, полицейским, и что ей нужны были деньги. Теперь она вот уже пятнадцать лет не употребляет ни наркотики, ни алкоголь и не пропустила за это время ни одного рабочего дня. Кэрри говорит, что много раз думала о Куинси Миллере. Она не в силах сдержать рыданий, и всем приходится ждать, пока Кэрри сможет взять себя в руки и успокоиться. Бак сидит в первом ряду и тоже утирает слезы.

Судья Кумар объявляет часовой перерыв. Помощник судьи извиняется и говорит, что у его начальника какое-то неотложное дело в приемной. Приезжает Марвис Миллер и обнимается со своим братом. Охранник наблюдает за ними издали. Я подсаживаюсь к Мэйзи и Вики, и мы анализируем уже данные до этого момента свидетельские показания. Какой-то репортер просит хотя бы короткий комментарий, но я отвечаю отказом.

В 4.30 все снова собираются в зале суда, и Билл Кэннон вызывает нашего последнего на сегодня свидетеля. Я сообщаю Куинси о том, кто это будет, просто чтобы смягчить возможный шок. Когда Кэннон называет имя — Джун Уокер, — Куинси поворачивается и смотрит на меня. Я улыбаюсь и ободряюще киваю.

Фрэнки может быть весьма упорным, особенно когда речь идет о том, чтобы уговорить сделать что-то нужных нам по той или иной причине чернокожих людей. В течение нескольких месяцев он постепенно сумел построить некие отношения с Отисом Уокером, живущим в Таллахасси, и благодаря этому познакомился с Джун. Поначалу супруги отказывались сделать то, о чем их просил Фрэнки, и были весьма расстроены и недовольны тем, что юристы, представляющие интересы Куинси Миллера, изобразили его первую жену в неблаговидном свете. Но со временем Фрэнки все же удалось убедить Джун и Отиса в том, что давнюю ложь следует опровергнуть и исправить ее последствия, если уж появилась возможность это сделать. Ведь Куинси никого не убивал, а Джун, по сути, помогла настоящим убийцам, целой шайке белых.

Джун, сидящая в третьем ряду, встает и направляется к свидетельской трибуне, где служащий суда приводит ее к присяге. Я тоже провел немало времени с Джун и попытался объяснить ей, что явиться в зал суда и признаться в лжесвидетельстве будет нелегко. Я также заверил Джун, что ее не могут привлечь к ответственности за дачу ложных показаний и никто не станет этого делать.

Джун кивает Куинси и стискивает зубы. Ну же, давай. Свидетельница называет свои имя и адрес и сообщает, что Куинси Миллер был ее первым мужем. Затем рассказывает, что до того, как их брак завершился весьма тяжелым разводом, они родили и воспитывали троих детей. Джун — на нашей стороне, и Билл Кэннон говорит с ней в благожелательном тоне и весьма уважительно. Наконец он берет со своего стола какие-то бумаги и обращается к ней:

— А теперь, миссис Уокер, я хочу обсудить с вами состоявшийся много лет назад судебный процесс над вашим бывшим мужем, Куинси Миллером, которому было предъявлено обвинение в убийстве. На том процессе вы выступили свидетельницей со стороны обвинения и сделали ряд заявлений. Мне хотелось бы напомнить, какие именно. Хорошо?

Джун кивает и спокойно произносит:

— Да, сэр.

Кэннон поправляет очки для чтения и смотрит в судебный протокол.

— Прокурор задал вам следующий вопрос: «Имел ли обвиняемый, Куинси Миллер, дробовик двенадцатого калибра?» Вы ответили: «Кажется, да. У него было несколько пистолетов. Я не очень-то разбираюсь в оружии, но да, у Куинси был большой дробовик». А теперь скажите, миссис Уокер, был ли ваш ответ правдивым?

— Нет, сэр, не был. Я никогда не видела у нас в доме дробовика, и мне не было известно, что у Куинси он был.

— Хорошо. Второе ваше заявление. Прокурор спросил вас: «Нравились ли обвиняемому охота и рыбалка?» Вот ваш ответ: «Да, сэр. Он охотился нечасто, но время от времени отправлялся в лес с друзьями и там обычно стрелял птиц и кроликов». Скажите, миссис Уокер, это была правда?

— Нет. Куинси не охотился. Он любил ловить рыбу и иногда рыбачил со своим дядей. Но охотником не был.

— Вот третье заявление. Прокурор показал вам цветную фотографию фонарика и спросил, видели ли вы когда-нибудь Куинси с таким предметом. Вы сказали: «Да, сэр, эта штука похожа на ту, что он держал в своей машине». А этот ответ был правдивым, миссис Уокер?

— Нет. Я никогда не видела такого фонарика, во всяком случае я не помню. И я точно не видела Куинси с такой штукой.

— Спасибо, миссис Уокер. И последний вопрос. На суде прокурор поинтересовался у вас, был ли Куинси где-нибудь поблизости от Сибрука в ту ночь, когда убили Кита Руссо. Вот ваш ответ: «Думаю, был. Кто-то сказал, что видел его около магазина Паундера». Миссис Уокер, был ли этот ваш ответ правдивым?