Блюз для винчестера

Началась бурная скупка акций новой компании, и за считанные дни в дело было вложено больше десяти миллионов долларов. Алмазная лихорадка охватила Запад. Каждый стремился разбогатеть если не на самих алмазах, то хотя бы на перепродаже алмазных акций. Месторождение в Колорадо обещало сделать Америку главным поставщиком бриллиантов в мире.

Но был среди американцев человек, которого весть о грандиозном географическом открытии не обрадовала, а повергла в глубокую тревогу. Горный инженер и геолог Кларенс Кинг уже несколько лет вел исследование сороковой параллели по поручению Конгресса. Он не встретил никаких следов алмазов на своем пути. И та шумиха, которая поднялась на Западе, могла означать одно из двух. Либо Кинг прозевал неслыханное национальное богатство, и тогда все его исследования, прошлые и будущие, не стоят ни цента. Либо никакого месторождения не существует, а эти старатели — величайшие мошенники.

Кларенс Кинг поделился своими опасениями только с самыми близкими коллегами. Поскольку все алмазные предприниматели строго хранили в тайне расположение россыпей, Кингу и его друзьям пришлось собирать информацию по крупицам. В конце концов они решили отправить надежных людей во все неизученные районы Колорадо поблизости от сороковой параллели. Рано или поздно кто-нибудь должен был обнаружить эту таинственную россыпь и обследовать ее.

Штаб Кинга расположился в Денвере. Сюда стекались все сведения, которые удавалось выудить у владельцев и экспертов компании. Последнюю депешу о местонахождении россыпи профессору Фарберу должен был доставить один из курьеров Кинга. Он наткнулся на бандитов, но каким-то чудом письмо все-таки дошло до адресата, и вот теперь экспедиция Фарбера обнаружила секретное месторождение. И впервые в своей практике многоопытный геолог Леопольд Фарбер испытал глубочайшее разочарование, получив положительный результат. Преодолев неслыханные препятствия…

— Одну минуту, док, — вежливо, но решительно перебил профессора Харви Дрейк. — Насчет препятствий. Если бы я нашел алмазную россыпь, я бы тоже постарался не болтать о ней на каждом углу. И я бы оставил возле россыпи надежных охранников, чтобы здесь не шатались посторонние. Эти парни, Морган и Такер, знают свое дело. И еще они знают законы. А по закону то, чем мы с вами занимаемся, это покушение на частную собственность. Поэтому нам остается только закопать этот алмаз обратно в песок и сматываться отсюда как можно быстрее.

Он так важно произнес слово "алмаз", что Степан невольно засмеялся. Находка была величиной с пшеничное зерно и примерно такой же формы. Трудно было поверить, что этот блестящий осколок кто-то всерьез называет драгоценным камнем, да еще и готов платить за него немалые деньги.

— Ты прав, Харви, — сказал он. — Эти парни знают свое дело. Вопрос в другом — какое дело они знают? По-моему, Морган и Такер водят за нос всю Америку.

— Что вас наталкивает на такие выводы, мистер Питерс? — спросила Оливия Фарбер.

Степан Гончар призадумался. Он-то хорошо знал, что в его мире были известны разные алмазы, но только не из Штатов. Якутские, африканские, индийские — но об американских он никогда не слышал. Про золото и нефть Аляски — слышал, про железную руду Миннесоты, про уран Аризоны и про многое другое — тоже слышал. Об алмазах — никогда. Но как растолковать это далеким предкам, среди которых ему приходится жить?

— Меня наталкивает на эти выводы количество трупов, которыми просто усеяна наша дорога сюда, — сказал он.

И профессор вдруг хлопнул себя по колену:

— Усеяна! Именно усеяна!

Он вскочил на ноги.

— Прекрасно, Питерс! Вы подсказали мне правильное решение!

— Значит, сматываемся? — спросил Дрейк. — Мне очень не хочется увеличивать число покойников.

— Нет, мой драгоценный Харви! Не сматываемся. Мы остаемся здесь и будем искать эти алмазы и дальше. Их здесь нет, я в этом уверен. Это зернышко было подброшено, когда Морган и Такер привозили сюда экспертов из Нью-Йорка. Оно было посеяно! Готов съесть свою шляпу, если завтра мы найдем хотя бы еще один алмаз!

В разговор вступил Бен Смоки:

— Видал я ребят, которые ели собственные мокасины. Так что шляпой меня не удивить. Вы, док, человек образованный, вот вы мне и растолкуйте — какой вам интерес копаться тут дальше? Россыпь мы нашли? Нашли. Вы свое дело сделали? Сделали. Пора поворачивать домой. У всех нас есть дела дома. Наши дела не тянут на миллион баксов, но за нас их никто не сделает. Мне вот надо стадо перегонять, а вам, к примеру, наукой заниматься. А мы вместо этого торчим тут, на чужом участке, и рискуем своей шкурой, между прочим. Так мне хочется знать — какой в этом интерес? Для вас и для нас, а? Какой?

— Если речь о вашем интересе, то за эту прогулку каждый из вас получит по сто долларов, — пообещал Фарбер. — Что же касается меня, то я просто выполняю свои обязательства перед друзьями. Кларенс Кинг — мой старый товарищ. Вы, Бен, помогаете своим товарищам, а я — своим. В этом нет ничего удивительного.

— Тогда я заткнулся, — буркнул Смоки. — Друзья — совсем другое дело.