Блюз мертвых птиц

— Я здесь из-за Клета, мистер Робишо. Ему приходится выбирать между мной и вами, и это разрывает его на части. Я не хочу, чтобы он решал мои проблемы.

— Тогда скажи мне, что Лебуф прошептал тебе перед смертью.

Она взглядом проводила скоростной катер, с рокотом прокатившийся по волнам мимо нас, разрезая желтую поверхность канала и бросая волны под корни кипарисов.

— Они пошлют за тобой, — ответила она.

— Ответь мне на один вопрос. Почему бы тебе не снять своего старика с крючка? То, что ты стреляла в Лебуфа, вероятно, было обоснованно. Ты остановила изнасилование. Этот старик был вооружен и представлял опасность как для тебя, так и для Катин Сегуры. Тебя не в чем обвинить.

Гретхен тяжело дышала носом, ее ноздри побелели у краев.

— Ты хочешь, чтобы я призналась в том, что пришила полицейского, да еще в таком месте?

— Скорее всего, ты спасла жизнь Катин. Если бы ты хотела линчевать Лебуфа, ты бы всадила в него третью пулю, пока он валялся в ванной. Это говорит о том, что у тебя есть совесть.

— Брось меня за решетку, если хочешь. Скажи моему арендодателю, что у меня СПИД. Делай все то дерьмо, к которому вы привыкли, когда не можете пришить дело, но оставь Клета в покое.

— Мисс Гретхен, ты смотришь на все не с той стороны. Клет видел, как ты всадила три пули Биксу Голайтли в лицо. Ты сделала его свидетелем убийства, а по сути и пособником. Ты конкретно подставила своего отца, но пока что еще этого не понимаешь.

Ее дыхание становилось все громче, кровь отлила от лица.

— Парни, похитившие мою мать, просто отморозки, но им хватило мозгов, чтобы понять разницу между сотрудничеством и самопожертвованием ради не столь ближнего своего. Заказ поступил от парня, который говорит так, словно у него дефект речи, он картавит. Видел фильм «Лоуренс Аравийский»? Помнишь, как был одет Питер О’Тул? Парень, разговаривающий, как Элмер Фадд,[30] заворачивается во что только может, как Питер О’Тул, потому что боится солнечного света. Никого тебе не напоминает?

— Ты об альбиносе, Ламонте Вулси?

— Мозги у тебя есть, этого не отнять, — ответила она.

Клет Персел не любил сложностей. Да и правила тоже не жаловал, как и моральные ограничения, если дело касалось растлителей малолетних, женоненавистников, насильников и бугаев, отбирающих пенсию у стариков. Клет не был уверен, под какую из этих категорий подпадает Ламонт Вулси, да и плевать. Цепи, крюки, наручники, аквариум с пираньями и засохшая кровь на полу комнаты на острове к юго-востоку от Чанделер — всего этого было достаточно, чтобы в его глазах Ламонт Вулси сравнялся по статусу с гнилой приманкой для крабов.

Вулси воспользовался своей кредитной карточкой при оплате отеля на Пинхук-Роуд в Лафайетте. Секретарю Клета, Элис Веренхаус, потребовалось десять минут для того, чтобы узнать адрес, по которому она была зарегистрирована. Это было в пригородах Нового Орлеана, на Кэмп-стрит, на расстоянии одного квартала от старого дома генерала Конфедерации Джона Белла Худа. Клет позвонил мне из своего коттеджа:

— Дэйв, я собираюсь позвонить в его колокольчик. И он будет знать, что это мы, — сообщил он.

— Поосторожней там. Дэн Магелли не хочет, чтобы мы опять наследили на его территории, — ответил я.

— Дэн — нормальный мужик. Люди недолюбливают его потому, что он итальянец. И в этом преимущество ирландцев. От язычников никто ничего особенного не ждет.

— Кто это тебе сказал?

— Я сказал. Думаешь, я читать не умею? Думаешь, у меня мозгов нет? Послушай, я был несправедлив с тобой там, на острове. Насчет того, чтобы идти разными дорожками, это я так, сгоряча. Этого никогда не будет. Слышал, приятель? Близнецы Боббси из убойного отдела — это навсегда. Понятно?

— Я все понял, приятель.

— Мы о себе уже заявили, так ведь?

— Да уж, нарисовались — хрен сотрешь.

— Ты по итальяшкам, случаем, не скучаешь?

— Это все равно что скучать по бубонной чуме.

— Да ладно, давай начистоту. Это все равно что быть посреди комикса про Дика Трейси.[31] Кто еще может придумать таких отморозков, как Диди Джи и Но До Доловитц? А как насчет телок? Я раньше думал, что трахаться на потолке физически невозможно, но после каждого Марди Гра приходилось отправлять своего дружка на реабилитацию.

— Клет, поосторожнее с Вулси. У большинства итальяшек были семьи и хоть какие-то принципы. У этих парней их нет.

— В этом-то и дело. Это эти ублюдки подняли черный флаг, не мы, — ответил он.