Блюз осенней Ялты

– Да вообще, по йоговской философии жить вредно, от этого умирают.

– Ладно, не отходи от темы. Так какой вид смерти ты предпочитаешь?

– Меня задушат… Повесят… Застрелят… Ой, знаю. В детстве я ненавидел своего учителя пения и, мечтая сжить его со свету, придумал для этого великолепный способ… – и тут покойник проявил дюжий дар предвиденья, поведав дочери абсолютно достоверную картину своей собственной смерти.

– Пап, ты садист! – восторженно прокричала Влада.

– Не стоит благодарности.

Совершенно серьезным тоном Раевский добавил:

– Лад, ты б зашла как–нибудь… Есть серьезная тема для разговора.

– Не издевайся, у меня работа! На следующей недельке, может, объявлюсь.

Чайник громко хлопал крышкой в наступившей на Владиной кухне тишине.

– А следующей недельки так и не наступило, – прошептала девушка, – он был убит через день. А мне надо теперь как-то жить дальше, – в глазах Влады появились было слезы, но она усилием воли загнала их обратно.

– Спасибо, вы очень помогли следствию, – солгал Деркач, поспешно засовывая кассету себе в карман.

– Сядьте, – Влада вдруг вскочила и перешла на крик, – неужели вы не понимаете… Я должна знать… Поговорите со мной обо всем этом…

– Успокойся, – Костя усадил девушку на место, – людям работать надо, а ты…

И парень очень ловко и вежливо выпроводил гостей за дверь веранды. Несколько секунд Владислава пристально смотрела в окно.

– Знаешь, Коть, ты вдруг стал взрослым…

– Да перестань ты, я тут, можно сказать, крайне дипломатично веду переговоры, а ты…

– Вот я и говорю, вырос. Скажи, а я правда сумасшедшая?

– Не больше, чем обычно… Я имею в виду и до всех этих трагедий, – голос Костика предательски подрагивал. Явно призванная успокоить, фальшь его интонации заставила Владиславу нервно вздрогнуть.

– Вот только не надо мне врать! – девушка насупилась.

– Ладка, – Костик замялся, после чего резко, на одном дыхании, выпалил, – Ладка, одно твое слово и я никуда не поеду.

Владислава поморщилась.

– А если это слово будет матерным? Коть, не смей. Я уже говорила тебе, ты действительно частично гениален. Тебе место именно в Москве, и ничто не должно быть в ущерб твоей работе. «Ведущий дизайнер престижного журнала» – хорошо ведь звучит, а?

Тирада девушки достигла нужной цели. Костик всегда был очень тщеславен.

– Ну, в общем, ты права. Тогда, айда со мной, а? Дождя ведь, как известно, хватит на всех…

– Нет. Ты же знаешь, для меня жизнь заканчивается за перевалом. Я слишком люблю этот город и не могу никуда уезжать.

– Вы с Глюком говорите об Ялте абсолютно одинаково.

По лицу Владиславы пробежала тень.

– Не напоминай, я очень переживаю из-за Аньки.

– Чего?

– Понимаешь… Она мне поверила… Попросила Дэна подвести меня к следователю… А я, я там такое устроила. Мне теперь просто стыдно показываться Глюку на глаза.

– Ты что, серьезно? – Костик рассмеялся, – Глюк прекрасно понимает, что ты была не в себе…

– Наверняка, – Влада предпочитала ни с кем не обсуждать свои отношения с подругой.

– Послушай, я был у нее, она очень за тебя переживает, – Костику было крайне важно помирить девушек.

Владислава промолчала.

– А ты не боишься одиночества?

– Коть, не атакуй. Того, что всосали с молоком матери, не боятся.

Влада поправила вечно спадающий с плеч халат, скрестила руки на груди и, зашагав по комнате, принялась, немного переигрывая, фантазировать.

– Коть, ты просто обязан ехать в свою Москву. Ведь должно же у меня быть место, куда я смогу сбежать, если станет совсем худо.

– Это как? – насмешливо спросил Костя.

– Худо? Ну, когда воспаленный закат моей ветхой судьбы застучит в двери слишком настойчиво. Когда мое невоплощенное, помирая от голода, начнет грызть меня изнутри. Когда мир окончательно рухнет… Тогда я полечу в столицу России. Измотанная и уставшая, не поощренная ни косметикой, ни излишним вниманием, моя физиономия, однажды утром, замаячит в твоем офисе, а ты к тому времени будешь владельцем собственного журнала. Уборщица укажет мне на табличку «Посторонним вход воспрещен»

– Нет! – с улыбкой закричал Костик, – там будет приписка «всем, кроме Ладки»

– Да, но тебя-то там пока еще не будет. И я, голодная и несчастная, пойду скитаться по столице. А ты в это время проснешься в уютной квартирке своей хорошенькой секретарши и, шлепнув ее по вполне аппетитным ягодицам, отправишься в ванную.

– Фу, какая пошлость.

– А по-моему вполне романтично… Ты явишься в офис в районе двенадцати…

– И мне тут же отдадут твою записку.

– С содержанием «Ну и где ты шляешься?!»

– Я подниму на ноги всех-всех и немедленно найду тебя.

– Мы будем бежать друг другу навстречу, и прохожие будут крутить пальцами у висков.

– Я забросаю тебя цветами. Наши взгляды встретятся и…

– И я наконец произнесу три заветные слова: «Вам нужны журналисты?»

– А я отвечу: «Нет. Нам нужна одна журналистка – ты».

– И мы будем работать долго и счастливо и уволимся в один день. Коть, время… Ты опоздаешь в свою Москву. Я мигом оденусь и подброшу тебя на автовокзал.