Ближе

Мотоциклов на месте не было. И неудивительно, ведь они остались в Вестминстере. Дрейк прошёл мимо пульта с красной кнопкой, не тратя времени на остановку и блокировку взрывного устройства. Быстро пройдя в угол, сдёрнул покрывала и полиэтилен… Он почти наверняка знал, что увидит под ними.

Металлический люк был открыт. Виднелись две или три ступеньки лестницы, ведущей вниз. И всё…

Дальше всё было заполнено серой вязкой массой. Дрейк нашёл обломок палки, сунул в серую массу, вытянул обратно, задумчиво растёр серое вещество между пальцев.

— Быстро затвердевающий цемент! — пробормотал он и перевёл взгляд на залитые цементом ступеньки. — Отличная идея. Любую дверь можно открыть, но если ВЕСЬ подвал залить цементом… Ты должен был удостовериться, что туда никто не попадет, да, Эдди? Но я готов поспорить на что угодно — всё стигийское снаряжение ты взял с собой.

Ведь так, Эдди?

ЧАСТЬ ПЯТАЯ Воссоединение

Глава 32

Уилл показывал Эллиот пристань, когда они набрели на Бартлби, устроившегося на самом краю пирса с одним из своих трофеев в зубах. Охотник самозабвенно пожирал крысу… то ли голову, то ли филейную часть, по обглоданной тушке было уже не понять. Как и все кошки в мире, Бартлби был настолько поглощён процессом, что не обращал на окружающий мир никакого внимания. Он даже головы не поднял, когда показались Эллиот и Уилл и когда девушка подошла к краю пирса, чтобы осмотреть полузатопленные лодки и катера, качавшиеся на воде.

Уилл отсутствующим взглядом смотрел на старую баржу, дрейфовавшую чуть дальше, но потом опомнился и стал смотреть туда же, куда был прикован взгляд Эллиот. Уилл хлопнул себя по лбу:

— Катер! Что за идиот! Почему я не подумал об этом раньше!

Он повернулся и стремительно бросился назад, к зданию, в котором размещался генератор.

— Точно! Катера нет. Честер забрал тот, на котором приплыли мы с отцом.

— Значит, он наверняка отправился в Верхоземье, — сказала подошедшая Эллиот. — Ну и что нам это даёт? Нам-то что делать?

— Я бы мог починить мотор… горючего полно, да его и надо всего три галлона, но проблема в том, что… у нас нет лодки. Катера.

Уилл задумчиво взглянул на низкое здание на самом краю пирса, там хранились вёсла и снасти.

— Нет подходящей лодки. Ни одной.

— Лодок там полно…

— Да, но все сломаны. Фиброглас, из которого они сделаны, совсем пересох, почти все прохудились. Я посмотрел ещё в прошлый раз, когда папа выбирал лодку для нашего путешествия. Если бы я доверил выбор исключительно ему, меня бы тут сейчас не было.

— Но ты же здесь. Только вот похоже, что мы здесь застряли надолго. Мы в безвыходном положении. — Голос Эллиот звучал вяло и безучастно, она повернулась и пошла вдоль пирса.

Неужели всё так плохо, подумал Уилл. Эллиот ничего об этом не говорила, но язык её тела был достаточно красноречив. Ей всё стало безразлично.

Возможно, её раздражает то, что она вынуждена находиться здесь со мной? Может быть, она хотела бы, чтобы на моём месте был Честер?

Уилл зажмурился.

Я проигрываю в сравнении с ним… Ну и что, что тебе за дело до этого?!

Он чуть пожал плечами и неожиданно громко ответил сам себе:

— Мне есть до этого дело, и очень большое!

Сам испугался того, что произнёс это вслух, и открыл глаза.

Кажется, Эллиот сбавила темп, и Уилл до смерти перепугался, что она его услышала. Он очень надеялся, что нет — девушка была достаточно далеко, к тому же вокруг стоял непрерывный и глухой гул подземной реки… Уилл надеялся, что она не расслышала.

Красный от смущения, он повернулся и почти бегом направился обратно к постройкам, где прямиком двинулся к радиорубке.

— Чёрный, а не красный! — пробормотал он, вспомнив собственные инструкции, данные Честеру насчёт телефонов, висевших на стене. Они, как это ни странно, работали до сих пор.

Уилл вспомнил о своём друге и о том, как видел его в последний раз. Это было как раз перед тем, как Уилл и доктор Берроуз в прямом смысле бросились в неизвестность: в Дымящую Джин…

Это произошло всего несколько месяцев назад, но казалось, что времени прошло намного больше. Столько всего произошло… Теперь у Уилла не было отца — очередная страшная потеря самого близкого человека. Возможно, погибла и мама. Так много смертей… С такой скоростью, горько подумал он, вскоре он останется вообще один на всём белом свете: без родных и друзей, горький сирота, обречённый всю жизнь удирать от зловещих стигийцев. Если выживет, конечно.

Он уселся в продавленное кресло, и память услужливо подкинула очередное воспоминание: отец приносит ему громадную кружку неимоверно крепкого и сладкого чая, сухие бисквиты…